Из этого списка следует сразу исключить Новгородскую республику – самую богатую и обширную территорию, находившуюся лишь в частичной зависимости от Орды. (Под иго Великий Новгород принудительно привёл князь Александр Ярославич (Невский)). Новгород всегда стремился лишь к экономической, а не к политической экспансии на Руси. Он был больше повёрнут на Запад – к немцам, датчанам и шведам, чем на Восток – к "низовской Руси" и беспокоился лишь о бесперебойном подвозе оттуда. хлеба да о сохранении своих вольностей перед лицом настырного натиска Великих князей Владимирских, но никак не об объединении страны. По справедливым словам Б. Кагарлицкого, "Новгород вполне удовлетворялся ролью периферии немецкой Ганзы, её восточного форпоста".
Одно время на роль центров Залесской Руси претендовали Рязанское, Нижегородско-Суздальское и Переяславское княжество. Переяславские и суздальские князья даже какое-то время владели Владимирским престолом, но это продолжалось недолго. Все они находились в опасном соседстве с Золотой Ордой, принимали на себя первые удары татарской конницы и регулярно подвергались страшным разгромам, а потому так и не смогли удержать свою роль лидера.
Наиболее реальным и оптимальным центром объединения и освобождения всей Руси на протяжении XIV–XV веков оставалось Великое княжество Литовское и Русское, но, по причинам, описанным выше, оно, к несчастью, так и не смогло завершить это начатое им нелегкое дело. Наконец, в начале XIV века в борьбу за гегемонию – если не во всей Руси, то в Руси Монгольской (Северо-Восточной) вступили два новых наиболее серьёзных "игрока": Тверь и Москва.
Тверь изначально имела куда более предпочтительные шансы стать будущей столицей Руси, чем Москва. И прекрасное расположение – максимально далеко от Орды, на Волге, на торговых путях, по соседству с Новгородом, – и наличие здесь, начиная с 1260 года, епископской кафедры – всё способствовало стремительному политическому, экономическому и культурному взлёту Твери.
Первое упоминание о Твери в летописи относится к 1207 году. В 1247 году здесь появилось удельное княжество. А уже в 1264–1271 годах тверской князь Ярослав Ярославич был Великим князем Владимирским. Именно в Твери в 1285–1290 годах впервые на северо-востоке Руси после Батыева нашествия возобновляется каменное храмовое строительство. Богатая, независимая, с мощным купечеством и славным княжеским родом, Тверь к началу XIV века оказывается признанным лидером Северо-Восточной Руси. Она опирается и на законное право старшинства, и на мощь и богатство собственного княжества, и на поддержу всей Владимирской земли. В 1293 году, во время "Дюденевой рати", татары, приведённые на Русь сыном Александра Невского Андреем, разрушили Владимир, Суздаль, Москву и Переяславль, но они не решились напасть на могучую Тверь, в которую собрались (и затем остались в ней) беженцы с других земель. Когда в 1304 году тверской князь Михаил Ярославич получил (по закону и с согласия всей земли) Великий стол Владимирский, многие видели в Твери центр объединения Залесской Руси.
Однако именно в этот момент в погоню за лидером включается Московское княжество. Москва, бывшая ещё в XII веке большим селом на границе между суздальскими и черниговскими землями, укрепленным пунктом на юго-западных рубежах Суздальского княжества, лишь во второй половине XIII века стала крошечным удельным княжеством. Постоянная княжеская династия здесь начинается в 1263 году с младшего сына Александра Невского – Даниила, который, в качестве ребёнка и младшего сына и получил в удел это захолустное княжество.
Будучи маленьким городком, Москва обычно доставалась младшим представителям княжеских династий, которые, будучи не в силах тягаться на равных с сильными соперниками, потому развивали в себе необузданный инстинкт накопительства и стяжательства. Покупки, колонизация, захваты, дарения понемногу увеличивали надел московских князей. По словам историка А.Л. Юрганова: "Целеустремлённое накопительство – тот фундамент, на котором возникло будущее строение" Московского государства.
Следует указать на такие факторы, способствовавшие постепенному усилению Московского княжества и его вступлению в борьбу за власть над всей Монгольской Русью, как: удачное (срединное) географическое положение, целеустремлённая накопительская, "скопидомская" политика первых князей, неуклонная поддержка со стороны Золотой Орды своих московских слуг, опора на иерархов православной церкви и бояр, новые принципы передачи власти и собственности, способствующие их неуклонной концентрации и росту в роду Даниила Московского.
Рассмотрим эти факторы несколько подробнее. Географически Москва располагалась хотя и не столь удобно, как Тверь, но тоже довольно удачно – между "верхневолжским севером" и "днепровским югом". Река Москва связывает волжский и окский водные пути. Со всех сторон Москва защищена от неприятеля другими княжествам: Смоленским, Рязанским, Ростовским, Ярославским, Суздальско-Ниже-городским, что приводило к оседанию в этих диких неуютных лесных и болотистых местностях беглецов с окраин Залесской Руси. На протяжении семидесяти лет – с конца XIII до середины XIV веков – московское княжество почти не подвергалось вражеским набегам и вторжениям. Спасаясь от татар, массы людей бежали с черноземного юга на дикий север и северо-восток, в лесные и болотистые районы Руси. Как образно выразился В.О. Ключевский: "В Москву, как в центральный водоём, со всех краев Русской земли, угрожаемых внешними врагами, стекались народные силы".
А С.Ф. Платонов писал: "Народ шёл на московские земли, и московские князья строили для него города, слободы, сёла. Они сами покупали себе целые уделы у обедневших князей… и простые сёла у мелких владельцев. Они выкупали в Орде русский "полон", выводили его на свои земли и заселяли этими пленниками, "ордынцами", целые слободы. Так множилось население в московских волостях, и вместе с тем вырастали силы и средства у московских князей… К московским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со своими дружинами, с юга и из других уделов Суздальских. Поступая на службу к московским князьям, эти слуги усиливали собой знать московскую, но и сами, служа сильному князю, улучшали свое положение и становились ещё знатнее. Быть слугой и боярином великого князя было лучше, чем служить в простом уделе; потому слуги московских князей старались, чтобы великое княжество всегда принадлежало Москве". Так бояре, наряду с Ордой и церковью, стали надёжной опорой власти московского князя.
Положение этнографического центра складывающегося великоросского этноса, занимаемое Москвой, с выгодой использовалось московским князьями. Подытоживая факторы, обеспечившие успех Москвы в борьбе за лидерство, Л.М. Ляшенко отмечает: "её географическое положение (срединное), дающее ей и население, и средства… личные способности первых московских князей…, их политическую неразборчивость и хозяйственность… сочувствие к Москве высшего духовенства… Свою роль сыграла и политическая близорукость Золотой Орды… а также отсутствие по-настоящему сильных соперников… Нельзя обойти вниманием и сочувствие, проявленное к Москве русским боярством, которое всегда стремилось встать на сторону сильного и удачливого".
В.О. Ключевский ярко рисует "фамильный тип личности" первых московских князей: посредственность, "без признаков как героического, так и нравственного величия" (это были "средние люди древней Руси"), нежелание и неумение вести войну, клановая солидарность, целеустремлённость и скопидомство. Будучи младшими князьями в роду Мономаховичей и потому не имея никаких законных оснований для претензий на власть над Русью, московские князья решительно отвергли традицию, введя на место "лествичного права" – "право силы" и "право", опирающееся на волю ордынского хана. По словам В.О. Ключевского: "Благодаря тому, московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счётами, над политическими преданиями и приличиями… Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам", а затем, "начав своё дело беззастенчивыми хищниками, продолжают его мирными хозяевами, скопидомами, домовитыми устроителями своей земли".
Московский князь XIV века – тип "крепкого хозяйственника" с чрезвычайно развитым "хватательным рефлексом" накопителя и беспринципного интригана, переманивающего к себе людей с соседних земель, всеми силам выслуживающегося перед ханами Орды, привлекающего церковных иерархов своим хлебосольством и почтением и беспощадного к населению всех прочих русских земель. По словам В.О. Ключевского: "Можно различить пять главных способов, которыми пользовались московские князья для расширения своего княжества: это были скупка, захват вооружённый, захват дипломатический с помощью Орды, служебный договор с удельным князем и расселение из московских владений за Волгу".