12 октября 1492 года, послѣ семидесятидневнаго плаванія, Колумбъ въ первый разъ увидѣлъ землю, которую онъ принялъ за берегъ Индіи. Это былъ островъ Онъ назвалъ его Санъ-Сальвадоромъ. Туземцы, совершенно голые, съ радостью встрѣтили адмирала и его экипажъ. Колумбъ, одѣтый въ богатый костюмъ, высадился на землю и овладѣлъ территоріею именемъ короля и королевы Испаніи. Открывъ послѣ этого еще три другихъ острова, великій мореплаватель 28-го октября посѣтилъ Кубу, и затѣмъ спустя мѣсяцъ - Испаньолу (нынѣ Гаити). Тамъ онъ построилъ фортъ Нативидадъ, въ которомъ оставилъ коменданта и нѣсколько человѣкъ гарнизона, послѣ чего возвратился въ Испанію.
Это путешествіе навсегда останется славнымъ, представляя собой одно изъ величайшихъ усилій человѣчества, направленныхъ къ обладанію земного шара. Исполненное волею одного человѣка, оно продолжалось немного долѣе семи мѣсяцевъ.
Эффектъ, произведенный имъ, былъ колоссальный. На возвращеніе каравеллъ не разсчитывали; на отъѣздъ моряковъ, принимавшихъ участіе въ этой отважной экспедиціи, смотрѣли съ ужасомъ; океанъ, которому арабы дали названіе Сумрачнаго моря, не иначе представлялся умамъ тогдашнихъ людей, какъ въ видѣ безграничной бездны. Поэтому, какъ только разнесся слухъ, что Колумбъ вернулся и что онъ дѣйствительно открылъ неизвѣстныя страны, неописанный энтузіазмъ охватилъ всѣхъ. Когда адмиралъ показался въ окрестностяхъ Барселоны, гдѣ его ожидали король и королева, онъ былъ встрѣченъ кортежомъ грандовъ, сопровождавшихъ его до городской черты. Оттуда шествіе открылось шестью индѣйцами, привезенными Колумбомъ изъ Америки. Они были разрисованы различными красками и блистали золотыми національными украшеніями. За ними несли разнаго рода живыхъ попугаевъ, птицъ, чучела неизвѣстныхъ животныхъ и рѣдкія растенія, которымъ приписывались особенныя качества; народъ съ удивленіемъ смотрѣлъ на золотые вѣнцы, позволявшіе заключать о богатствѣ новыхъ странъ. Колумбъ тоже участвовалъ въ процессіи; онъ ѣхалъ верхомъ на прекрасной лошади, причемъ блестящая кавалькада испанскихъ юношей служила ему свитой. Толпа тѣснилась на улицахъ. Окна и балконы были наполнены дамами, и даже крыши домовъ пестрѣли зрителями. Адмирала провели въ обширную залу, гдѣ его ожидали король и королева, окруженные испанскими грандами. Когда онъ вошелъ, Фердинандъ и Изабелла встали. Онъ преклонилъ колѣно, чтобы поцѣловать ихъ руки и вслѣдъ затѣмъ разсказалъ о своемъ путешествіи. Его рѣчь вызвала всеобщее волненіе, сдержать которое едва могли внушаемыя имъ почтеніе и удивленіе. Когда онъ кончилъ, королевская чета вмѣстѣ со всѣми присутствующими упала на колѣни и голоса всего собранія слились въ торжественномъ пѣніи Те Deum.
Самые трезвые умы не могли не поддаться крайне страннымъ иллюзіямъ: всѣ говорили объ открытіи золотой страны, страны богатствъ и ослѣпительной роскоши, истиннаго рая на землѣ. Самъ Колумбъ раздѣлялъ общую вѣру въ неистощимость сокровищъ новыхъ земель.
Онъ былъ на вершинѣ своего благополучія; но счастье, которымъ онъ наслаждался въ теченіи этихъ немногихъ дней, было единственное, выпавшее на его долю во всю его жизнь.
25-го сентября 1493 года Христофоръ Колумбъ предпринялъ второе путешествіе; на этотъ разъ подъ его непосредственнымъ начальствомъ было четырнадцать каравеллъ и три большихъ корабля. Множество дворянъ приняло участіе въ экспедиціи, число членовъ которой простиралось по крайней мѣрѣ до 1200 человѣкъ. Эта экспедиція окончилась открытіемъ Гваделупы, Ямайки, изслѣдованіемъ острова Сэнъ-Доминго и острова Кубы.
Колумбъ вернулся въ Испанію въ 1496 году. Онъ привезъ съ собою 225 пассажировъ и 30 индѣйцевъ. Вторичное возвращеніе его далеко не походило на первое. Испанцы, сопровождавшіе адмирала, утомленные, разбитые нравственно, были возбуждены противъ него. Одушевленные сначала несбыточными надеждами, измученные потомъ болѣзнями и доведенные до плачевнаго состоянія, они не переставали горько сѣтовать на того, кто показалъ имъ въ перспективѣ огромныя богатства. Куда дѣвался этотъ очаровательный рай, эта обѣтованная земля сокровищъ и роскоши? Вмѣсто благополучія, путешественники встрѣтили одни испытанія. Они могли только разсказывать о своихъ битвахъ съ островитянами, о своихъ лишеніяхъ и потеряхъ. Напрасно Колумбъ старался воспламенить въ нихъ энтузіазмъ. Ярко горѣвшій костеръ былъ засыпанъ пепломъ, удивленіе смѣнилось презрѣніемъ.
Тѣмъ не менѣе испанская королевская чета приняла адмирала съ живѣйшимъ интересомъ, хотя и не безъ холодности. Когда онъ предложилъ снарядить третью экспедицію, то долженъ былъ замѣтить, что противъ него уже поднялись глухая вражда и низкая зависть и начали нападать на него, подобно злымъ божествамъ героическихъ временъ.
30-го мая 1498 года этотъ человѣкъ, человѣкъ несравненной твердости характера и желѣзной воли, которой ничто не могло сломить, становившійся еще болѣе великимъ въ несчастій, отплылъ въ шестью кораблями. На этотъ разъ онъ открылъ Тринидадъ, берегъ американскаго материка, изслѣдовалъ заливъ Паріа и занесъ на карту острова Зачатія и Успенія. Но ему пришлось подавлять возмущенія испанцевъ, бунтъ гарнизона, оставленнаго имъ на Сенъ-Доминго и, въ отчаяніи отъ безчисленныхъ непріятностей и непрерывныхъ враждебныхъ дѣйствій со стороны соотечественниковъ, онъ послалъ въ Испанію пять кораблей съ донесеніями, въ которыхъ излагалъ королю свои жалобы.
Вслѣдствіе придворныхъ интригъ, Фердинандъ отправилъ въ Сенъ-Доминго не чиновника и не судью, какъ того требовалъ Колумбъ, а палача, донъ-Франциско де Бобадилла, снабженнаго грамотами, въ которыхъ онъ назначался правителемъ всѣхъ открытыхъ земель. Ему была предоставлена неограниченная власть. Прибывши въ Сенъ-Доминго, Бобадилла, въ качествѣ полновластнаго хозяина, поселился въ домѣ самаго адмирала, предъявивъ Колумбу копію съ грамоты, которыми ему ввѣрялось губернаторство; затѣмъ, безъ всякаго допроса и суда, онъ велѣлъ посадить адмирала въ крѣпость, вмѣстѣ съ двумя его братьями, остававшимися въ странѣ. Обязанность препроводить Колумба въ Испанію Бобадилла возложилъ на одного офицера, по имени Алонзо де Виллехо. Великій мученикъ науки не сопротивлялся и не произнесъ ни одной жалобы. Гремя цѣпями, какъ преступники, Колумбъ и его братья взошли на каравеллу, которая вскорѣ затѣмъ отправилась въ путь. Виллехо, сочувствуя завоевателю Новаго Свѣта, хотѣлъ снять съ него цѣпи. Но адмиралъ не допустилъ его до этого. "Я сохраню ихъ, сказалъ онъ, на память о наградѣ, которую мнѣ дали за мои заслуги. Эти цѣпи, прибавляетъ Фердинандъ Колумбъ, всегда висѣли въ кабинетѣ отца, и онъ завѣщалъ, чтобы послѣ его смерти онѣ были положены съ нимъ въ гробъ".