Нелегко бывает оторваться от мнений, с которыми сживаешься; так, нас не сдвинуть с места, едва речь заходит о согласии с исследователями, которые пытаются убедить нас, что летописец был неправ, поместив исходную Русь между Урманами (датчанами-норманнами) и Аглянами (англами-англичанами). - "И идоша за море к варягомъ, к руси: сице бо ся зъваху ти варязи русь, яко се друзии [варяги] зовуться свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъти, тако и си" [русь]. - И пошли за море к варягам, к руси: ибо так зовутся те варяги - русь, как эти другие (варяги) зовутся шведы, другие же датчане, англы, другие - готы, так и эти варяги (русь). - Для чистоты дела приведём перечень народов в недатированной части "Повести временных лет" на землях северо-западной Германии в области Шлезвиг-Гольштейна и в Скандинавии. - "Афетово бо и то колено варязи: свеи, урмане, гъти, русь, агляне…" [30, с. 36, 24] - Иафетово и то колено варягов: шведы, датчане, готы, русь, англы… Оба перечня варягов со всей очевидностью соответствуют один другому. Трудно заподозрить, что русы вставлены между датчанами и англичанами, если не подразумевать под англами англичан Британии, чего конечно же делать не следует! До сих пор ведутся поиски подходящей Руси в Южной Прибалтике и в Скандинавии, но, наталкиваясь на неудачу, переносят их в область между Днепром и Доном в надежде на Русский каганат. Мы со своей стороны отметим замечание О.Н. Трубачёва по поводу позиции Шлёцера в отношении прибалтийской Руси: Шлёцер склоняется к учению немецких норманистов о варяжстве Руси, однако "великий учёный не скрывает от нас и своих сомнений, одно из них - о несуразности летописного включения Руси (русов) "между датчанами и англичанами! Этого быть не может: они здесь вставлены…" [26, с. 47].
Озадачивают не "сомнения" Шлёцера - как-никак, а всего знать он не мог, несмотря на свою эрудицию. Озадачивает односторонний взгляд на проблему современных исследователей. Да, в Начальном своде около 1095 года в соответствующем месте руси нет: "И идоша за море къ Варягомъ и реша: "земля наша велика и обильна…". Но почему не слышат присутствие руси, ведь русь подразумевается здесь: "И избьрашася 3 братия с роды своими, и пояша с собою дружину мъногу (в последующих сводах и пояша по собе вьсю Русь)… И от тех Варяг, находник тех, прозъвашася Русь, и от тех словеть Русьская земля…" [31, с. 368, 369). Это во-первых. А во-вторых, современные историки находятся не в одинаковом положении со Шлёцером: им хорошо известно сообщение Беды Достопочтенного о том, что в V веке англы жили рядом с датчанами и саксами, когда британские племена призвали их к себе на помощь, они прибыли к ним на трёх кораблях вместе с саксами и расселились на восточном берегу острова. Страна англов, называемая Англус, с той поры будто бы опустела [2]. То есть - "поезд ушёл и все рельсы забрал". Но это не так. Источник, современный призванию князей новгородскими племенами - рассказы норвежского путешественника Оттара о его поездке в Бьярмию в конце IX века, приведённые в отрывке древнеанглийского текста перевода Орозия, содержат сведения о Дании, Готланде, как области, тождественной Ютландии, Англии рядом с саксами и венедами (славянами) [21, см. ссылку № 6]. И мы видим, что показаний против достоверности записей в "Повести временных лет" о том, что русы жили между (или рядом) с датчанами, готами и англами, нет.
Не вдруг и не сразу обретаешь чувство подлинности в толковании Псевдо-Симеона о происхождения названия Русь. Но как быть с непригодным фактом: русь между датчанами и англами есть, и её нет. Для этого рассмотрим как следует известие Псевдо-Симеона о рос-дромитах. В рассмотрении крайне необходимо отделить название ‘рос’ от ‘дромиты’: "Рос, называемые также дромиты". Имя ‘рос’ действует в этом случае не в качестве этнонима, а как самоназвание определённой группы людей. А когда оно распространилось на более широкий круг и стало известным, то со стороны стали их называть ещё и дромитами, "потому что они быстро бегают". Выходит, мы должны держаться такого мнения: никакого племенного объединения под названием рос/рус рядом с датчанами и англами не было, даже если подразумевать для русов славянскую среду венетов, варинов-вагров. Была значительная группа военизированных людей неопределимого до сих пор этноса, которые стали носить имя ‘рос’ после какого-то сильного отклика Ρῶς ‘рос’, изданного в ответ на прорицание с высоты в их пользу.
Итак, было трое братьев князей, согласившихся идти к новгородцам княжить: "И избрашася 3 братья с роды своими, читаем у Нестора, пояша по собе всю русь". Случай, сходный с англосаксами: "поезд ушёл и все рельсы забрал". Известно, что группировка русов продолжала существовать и на территории будущей России после того, как "и от тех варяг прозвася Руская земля" - новгородцы и киевляне. Несомненным свидетельством является сообщение Константина Багрянородного (X в.): "Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их (росов) архонты выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полюдия, что именуется "кружение"" [14, с. 51]. Так вот, дело приняло такой оборот, что варяги-русь покинули область Шлезвиг-Гольштейна и стали, по словам Псевдо-Симеона, "распорядителями этого народа", то есть сначала племенного объединения новгородских, а затем и киевских славян. И с этих пор, с середины IX века, "народ Ρῶς (рос) и его название становится по-настоящему известным в Византии". Хотя патриарх Фотий в 860 году был очевидцем осады Константинополя "варварами", но ни название, ни самоназвание нападавших ему были неведомы. В одной из речей-проповедей он охарактеризовал их как "народ незаметный, безвестный - но получивший имя (в смысле - известность, репутацию) от похода на нас, народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский". И только семью годами позже, в 867 году, когда Фотий в "Окружном послании восточным патриарха" снова говорит о нападении в 860 году на Константинополь "варваров", он называет теперь уже известное грекам имя "народа, ставшего у многих предметом частых толков, превосходящего всех жестокостью и склонностью к убийствам, - так называемого [народа] рос" [7].
Заинтересованные лица, конечно же, обратят внимание на то, что мы не применяем данные других, более ранних, источников, в которых упоминается народ и его название рос / рус. Заранее оправдываем свой отказ тем, что эти упоминания не имеют достаточного исторического веса. Считается, что самое раннее сообщение о росах в византийских источниках IX века содержится в Житии Георгия Амастридского, в котором подробно описано нашествие "варваров" росов на византийский город в Малой Азии Амастриду. "Было нашествие варваров, росов (несклоняемое Ρῶς) - народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого… зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом (соотношение с ρουςίος "кроваво-красные" или "рыжие")… они - этот губительный и на деле, и по имени народ" (совмещение библейского народа Рош - Ρῶς - и греческого ρουςίος) [23] [5]. В этом фрагменте налицо соединение библейского названия народа по делам его "губительный" (Иез. 38, 2–4; 39, 1–2) и греческого по внешнему виду - русиос "красный" или "рыжий", о чём сообщает Лиутпранд в книге "Воздаяния". Поэтому вызывает подозрение этимология названия народа росов по имени - "губительный", в которой видна библейская традиция называть кровожадных - "мужи кровей", но не самоназвание русов. Например, во Второй книге Царств Елизаветинской Библии некий Семей из рода Саулова злословил Давида такими словами: "Изыди мужу кровей и мужу беззаконный" (2 Цар. XVI, 7–8); в Псалме 5: "Погубиши вся глаголющыя лжу: мужа кровей и льстива (коварного) гнушается Господь" (Пс. 5, 7). Нельзя также считать правомерным использование в этом случае речения "мужи крови" из послания Святослава Игоревича византийскому императору Цимисхию в 970 году в ответ на его требование покинуть завоёванную им Болгарию - в качестве содержания самоназвания росы / русы. "Если он (император) выйдет к нам, если решится противостоять… мы храбро встретим его и покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага" [16, с. 57]. Речение не подтверждает существования у народа, напавшего на Амастриду, самоназвания росы или русы как "мужи крови", в силу следующего обстоятельства. Исследователи пришли к выводу: "Если Лев и пользовался архивными материалами, то в своём труде их не цитировал, а свободно пересказывал: ведь библейская реминисценция не могла прийти в голову язычнику Святославу" [16, с. 201, № 73). Ясно, что это суждение о "мужах крови" остаётся в силе и по отношению к предкам Святослава, таким же язычникам.