День стоял солнечный, знойный. Не спускаясь в окоп, командарм Коротеев зашёл в тень куста. Генерал был выше среднего роста, широкогрудый. Лицо волевое, у глаз стрелочки морщинок, отчего взгляд казался острым и строгим.
Он снял фуражку, и на выпуклом лбу шнуром пролёг красноватый след.
В командование армией генерал Коротеев вступил всего три дня назад. В Советской армии он находился с 1918 года, а до того служил рядовым царской армии. В Гражданскую войну, командуя взводом и ротой, дрался с белогвардейцами на Дону и у Царицына, а также с белыми бандами в уральских степях. В 1938 году принял стрелковую дивизию. Участвовал в освободительном походе в Западную Белоруссию и в советско-финляндской войне.
После боев на Кавказе генерал Коротеев, командуя армиями на многих фронтах, успешно действовал во многих сражениях. За умелое руководство войсками при форсировании реки Одер и в боях в Висло-Одерской операции ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Его грудь украсили три ордена Ленина, четыре - Красного Знамени, орден Суворова, три - Кутузова, орден Богдана Хмельницкого - все 1-й степени.
Умер Коротеев в 1953 году в звании генерал-полковника.
Между тем комбриг Кудинов доложил, что все на местах и всё готово для перехода в контратаку.
Бой приблизился настолько, что отсюда, с возвышенности, хорошо были видны невооружённым глазом расползшиеся по полю, широкие и приземистые, будто коробки, танки с длинными стволами и крупными набалдашниками тормозов на концах стволов.
Генерал взглянул на часы.
- Вот и пора. Комбриг, давайте команду!
Разом затренькали телефоны, послышались голоса командиров, подававших команды своим частям.
Первыми открыли огонь артиллеристы. Стреляли откуда-то справа и слева, спереди и сзади. И сразу на местности возникла стена дыма и пыли. Но разрывов не было слышно: глушила пальба.
Потом в стороне загрохотала "катюша". Над её позицией тоже стало расти облако дыма и пыли, из которого коротким пунктиром вылетали огненнохвостые ракеты. Они неслись одна за другой, и, казалось, им не было конца. Всё пространство впереди, на котором только что виднелись танки и цепи автоматчиков, утонуло в дыму.
Внизу выползали наши танки - их было немногим больше десятка - и начали удаляться. Когда они продвинулись на два-три метра вперёд и поравнялись с окопами, где находились стрелки, над полем выросли цепи.
Закусив концы лент бескозырок, моряки бежали на врага - в чёрных бушлатах, в полосатых тельняшках...
Своей отчаянной удалью и беспредельной храбростью в боях на суше моряки наводили на гитлеровцев панический ужас. Их называли "чёрными дьяволами", потому что они шли в атаку часто в своей морской форме. Удары моряков фашисты испытывали в битвах и под Москвой и Ростовом, под Ленинградом и у Севастополя. Не было равных в бою этим "чёрным дьяволам".
- Пошли моряки! - сказал кто-то.
- Эти дадут прикурить...
- Полундра-а! - неслось по цепи.
Моряки бежали на врага, полные решимости схватиться с ним врукопашную и победить во что бы то ни стало.
И гитлеровцы не посмели вступить с ними в бой. Несмотря на шедшие в их боевых порядках танки и штурмовые орудия, поддержку огнём артиллерии и миномётов, фашисты повернули вспять и бросились назад.
- Идут "чёрные дьяволы"!
Одновременно перешла в контратаку вторая группа, возглавляемая полковником Бушевым. Она наносила удар с востока в направлении Предмостного. Это было наиболее уязвимое место. Здесь находилась главная переправа врага.
Противник не выдержал удара моряков, почти три километра бежал, прикрывая отход артиллерией и танками. Но и те не смогли устоять против "чёрных дьяволов". Это произошло 4 сентября.
Важный "язык"
Несмотря на значительные потери, противник не отказывался от прорыва к Грозному. 5 сентября его части вновь атаковали наши позиции. На этот раз главный удар они направили на Вознесенскую, занимавшую в обороне ключевое местонахождение. С высот можно было контролировать Алханчуртовскую долину, а кроме того, разобщались оборонявшие Грозный и Малгобек группировки наших войск.
Развивая наступление на Вознесенскую, противник продолжал переправлять через Терек основные силы 111-й пехотной и 3-й танковой дивизий.
К исходу дня ему удалось пробить четырёхкилометровый коридор на стыке позиций 8-й и 9-й гвардейских стрелковых бригад. С большим трудом гитлеровцев остановили.
В тот вечер на участке обороны 10-й гвардейской бригады произошёл такой случай.
Занимаемая бригадой позиция начиналась у Терека и тянулась к югу. Впереди проходила полевая дорога.
Один из батальонов оборонялся вблизи разрушенного селения. Взвод младшего лейтенанта Зинченко, располагаясь на фланге, несколько впереди других подразделений, взял под обстрел тянувшуюся неподалёку дорогу.
Солдат-наблюдатель увидел пыливший по ней автомобиль.
- По дороге на Вознесенскую вижу машину! - по-уставному доложил он командиру.
- Дайте бинокль, - потребовал младший лейтенант.
Объезжая выбоины и рытвины и оставляя за собой шлейф пыли, по дороге в сторону хребта двигался легковой автомобиль. Ехал он к Вознесенской, туда, где были передовые немецкие части.
- Может, ударить из бронебойки? - предложил наводчик противотанкового ружья.
- На всякий случай заряди. Но без команды не стрелять!
- Не иначе, как начальство катит.
И вдруг к полной неожиданности автомобиль свернул в их сторону.
- Что за чёрт!
- Ну пусть подкатит ближе, я ему влеплю.
Автомобиль с ходу проскочил немецкий передний край, который находился в трёхстах метрах, и продолжал ехать дальше.
- А может, это наши разведчики? - высказал догадку бронебойщик.
Автомобиль между тем приблизился настолько, что офицер разглядел в нем водителя и двух человек.
- Наши это! Я же говорил, что это наши! Разведчики! - настаивал бронебойщик.
Но автомобиль остановился, потом дал задний ход и начал разворачиваться.
Солдаты схватились за оружие. Бронебойщик приложил к плечу приклад.
- Фрицы! Заехали не туда!
- Огонь! - скомандовал Зинченко.
Разом загремели выстрелы. Кто бил из автомата, кто из карабина. Гулко громыхнуло ружьё. Но автомобиль, словно заговорённый, продолжал двигаться.
У немецких позиций показалось несколько фигур. Согнувшись, они бежали к остановившейся наконец автомашине.
- Сержант! - крикнул младший лейтенант. - Отсекай фрицев огнём! Андреев, Любченко, за мной!
Он выскочил из окопа.
Младший лейтенант не слышал ни выстрелов, ни проносившихся над головой пуль. Его обогнал рядовой Андреев. Он первым подбежал к машине, распахнул дверцу, и оттуда к ногам солдата вывалился водитель. Второй солдат на переднем сиденье тоже был убит. Сидевший сзади офицер пытался дотянуться до сползшей по ремню кобуре. Вторая рука была в крови. Рядом на сиденье лежала жёлтая сумка.
- Ну уж нет! - Зинченко с силой ударил немца под живот, навалился и вырвал парабеллум. - Любченко, Андреев, живо в машину!
До армии младший лейтенант служил шофёром, лихо водил полуторку, и теперь это умение пригодилось как нельзя кстати.
Он повернул ключ зажигания, нажал на сцепление, и автомобиль ожил.
- Что обнаружили при пленном? - спросил генерал Рослый офицера разведки. Плечистый, широкогрудый, генерал оправдывал свою фамилию.
- В мундире офицерскую книжку да разную мелочь. А вот в сумке - существенное, - ответил тот, разворачивая карту.
Генерал склонился над трофейной картой. Он без труда узнал изображённую на ней местность от Моздока до Алханчуртовской долины с цветными значками боевых порядков полков и батальонов.
Внимание привлёк чёрный пунктир. Он начинался от плацдарма и тянулся к хребту, в обход Вознесенской.
- Интересно, интересно... - потирая большой с залысинами лоб, проговорил генерал. - Это как раз против нашей морской бригады... А это что за надпись - "Блиц"? Это, кажется, по-немецки "молния"?
- Точно так, - отвечал младший лейтенант-переводчик. - "Молния".
- Возможно, условное название группы? - высказался Зинченко.
- Может, и условное наименование, - согласился генерал. - А может, и манёвр... Где немец-то?
- Врач делает перевязку. В плечо угодила пуля.
Пленный был невысокий и щуплый человек лет тридцати с погонами обер-лейтенанта. Светлые волосы липли колечками ко лбу. Забинтованная рука лежала на перевязи, и пустой рукав мундира болтался.
- Майн генерал... - прохрипел он и замолчал.
Генерал посмотрел на него тяжёлым взглядом.
- Ком, ком, - поманил он немца к столу. - Подойди ближе.
Лейтенант-переводчик тотчас повторил. Гитлеровец приблизился.
- Спроси у него: кто он? Из какой дивизии? Куда ехал? - сказал переводчику генерал.
- Я есть офицер связи 40-го танкового корпуса, - ответил пленный, болезненно кривя губы. - Направлялся в 370-ю пехотную дивизию, к генерал-майору Клеппу.
- Зачем?
- Чтобы передать распоряжение о предстоящем наступлении группы "Блиц".
- Значит, группа "Блиц"?.. Рассказывайте дальше...
В группу "Блиц" должны были войти два пехотных полка 370-й пехотной дивизии и тридцать танков из 3-й танковой дивизии. На рассвете им надо было начать наступление. Когда группа пробьёт оборону русских, в бой вступят главные силы. В их составе сто танков и два дивизиона штурмовых орудий.
- Это сколько же и каких орудий?
- Двадцать четыре 105-миллиметровые гаубицы... А командир группы полковник Либендорф.