Поддержание и развитие идеологии сообразно изменяющимся внешним условиям – вот еще одна цель государства. Соответствие идеологии моменту особенно важно в мобилизационный период, когда экономика и страна переходят в новую фазу развития. Тут надо иметь в виду, что утверждения типа "мы хотим, чтобы наше общество было деидеологизированным", – это тоже идеология, правда, насаждаемая врагами данного государства. Без развития идеологии под требования момента невозможно консолидировать нацию. Именно это произошло в годы Первой мировой войны: из-за консервации старой идеологии опоздали необходимые решения о модернизации, общество не только не смогло объединиться, но раскололось, и эта нестабильность привела к известным результатам.
Наконец, мы подбираемся к основной цели государственной деятельности, это – геополитическое позиционирование страны на высоком уровне. Предшествующие цели: готовность к войне, создание экономики и образования – подчинены ей, все в нее входят; разница между войной, экономикой, идеологией и, соответственно, военным, экономическим или идеологическим геополитическим позиционированием– лишь в объемах и масштабах. Например, война в данный момент – явление короткопериодное, быстрое, зачастую вынужденное и не учитывающее интересов будущего развития. А военное позиционирование – категория долгопериодная.
Цели более низкого уровня входят составной частью в цели более высокого уровня. Чем на более высоком уровне поставлена цель правителем, тем проще аппарату власти работать с целями низких уровней. Но следует понимать, что достижение "высоких" целей требует существенно бóльшего времени, чем "низких".
Конечно же, хорошо, когда власть страны в состоянии сформулировать цели высокого уровня, тем самым сделав осмысленными все цели низких уровней. Но для этого нужна не только способность высшей власти к таким действиям, но и преемственность в политике; без преемственности новая власть в первую голову озабочивается первой и простейшей целью – своим выживанием, и всякая модернизация опять выпадает из поля ее зрения.
Здесь мы сталкиваемся с проблемой кадров. То есть, встает вопрос: кто будет эти цели реализовывать? Ясно, что те, кому выпадет эта задача, становятся частью элиты страны, а мы помним, что у элиты – как класса, как части общества – цели совсем другие! Вот здесь и нужно государство со всей мощью его аппарата принуждения и с его соответствующей моменту идеологией: чтобы исполнители не стали действовать в своих интересах, против интересов государства.
Сложность в том, что в каких-то случаях можно менять кадры (если есть кадровый резерв), а в каких-то и нет. Как говорил товарищ Сталин: "У меня нет для вас других писателей". Если находился вождь, который мог держать элиту в кулаке, все получалось и цели достигались весьма высокие. А при попустительстве вождя элита предпочитала свои шкурные интересы. В нашей истории это, например, боярская вольница при Елене Глинской и грызня бояр при Федоре Иоанновиче, начавшаяся после смерти Ивана Грозного.
Вот с Ивана Грозного и начнем.
При его отце Василии III объединение земель еще не привело к созданию единого государства. Главным врагом централизации выступала боярская элита – феодальная аристократия, не желавшая терять свои права и привилегии. Из всех военных потребностей России им была близка только простейшая: борьба с набегами кочевников, которые наносили вред лично этим боярам, нападая на их вотчины. Против кочевников строились засечные черты и при них города-крепости; "засечные деньги" на их содержание собирали с народа.
Василий III перед смертью (1533) передал престол трехлетнему сыну Ивану, но по его малолетству правила мать, Елена Глинская. Она, опираясь на совет из своих родственников и приближенных бояр, пыталась укреплять государство, в частности, провела удачную монетную реформу в 1535–1538 годах; поддерживала дворянство и города, сокращала земельные и податные привилегии монастырей. Но военная политика Великой княгини была неудачной: войну с Литвой, претендовавшей на ее земли, Россия проиграла; граница с Великим княжеством Литовским проходила в нескольких десятках километров к западу от Москвы.
В год ее смерти Ивану было восемь лет, брат его Юрий был слабоумным. Власть осталась у тех же бояр, и при их правлении государственная система пришла в полный упадок. Боярский произвол "на местах", и без того жестокий, в отсутствие твердой верховной власти возрастал: они желали жить хорошо и всеми средствами добивались этого, но народ из-за этого жил совсем не хорошо: население, спасаясь от притеснений, бежало на окраины; происходили восстания в городах.
В феврале 1549 года восемнадцатилетний Иван собрал первый Земский собор с участием верхушки церкви и высших представителей боярства и дворянства. Царь обвинил бояр в злоупотреблениях и насилиях, но призвал забыть все обиды и действовать всем вместе на общее благо. Было объявлено о намеченных реформах и подготовке нового Судебника. Решением собора дворян, составлявших служебную часть народа, освободили от суда элиты – бояр-наместников, предоставив им право на суд самого царя.
Затем Иван при поддержке ближайшего "круга" – Избранной рады, провел судебную и налоговую реформы. В ходе военной реформы были запрещены местнические споры бояр в войсках, создано постоянное наемное стрелецкое войско. Возросла роль дворянства: стараниями царя дворянская конница становилась важнейшей частью армии; во власти появлялись новые люди. Перестроив управление и армию, смогли решить важную внешнеполитическую задачу – ликвидировать Казанское ханство, целиком зависящее от враждебного Москве Крыма, в свою очередь, подвластного Турции, и овладеть Волжским путем, необходимым для экономического развития и свободного выхода в Среднюю Азию, Сибирь, на Кавказ. Также добились выхода на западные рынки через посредство англичан.
Расширение государства потребовало коренной реформы местного управления, поскольку присоединились земли, населенные самобытными народами. Такая реформа и была проведена в 1555–1556 годах. Вместо "кормлений" наместников и волостелей ввели самоуправление на местах; страна теперь делилась на уезды, которые состояли из города и сельских общин, соединенных в волости и станы (пригородные волости). В городах и волостях из "лутших" посадских людей и черносошных крестьян выбирали на один-два года земских старост. Они вели раскладку податей и повинностей, контролировали меры и весы, клеймили лошадей, проводили мирские выборы. Коллегия земских старост вела суд по мелким гражданским и уголовным делам.
Следующий уровень самоуправления представляли губные старосты. Духовенство, дворянство и крестьяне выбирали в городе и уезде из высшего дворянства двух губных старост, которые вели следствие и суд по особо опасным делам, могли выносить смертные приговоры. Они подчинялись созданному еще в 1539 году Разбойному приказу (ныне МВД). В помощь им выбирались из лучших посадских и крестьян губные целовальники (присяжные заседатели), дьячки (секретари) и полицейские чины (сотские, пятидесятские, десятские). Помещичьих и боярских крестьян судили сами помещики и бояре, за исключением убийств и грабежей.
Завершена была реорганизация управления тем, что оно стало строиться не по территориальному, а по ведомственному признаку. Самыми важными стали приказы Посольский, Разрядный, Разбойный, Большой приход (сбор налогов).
Усиление государства позволило поставить вопрос о борьбе за выход к Балтике, дорогу к которой закрывал Ливонский орден. Еще по перемирию 1503 года орден обязан был возобновить ежегодную выплату России дани за город Юрьев (Дерпт), существовавшую с давних времен, но за полвека не прислал дань ни разу. Россия считалась слабой, и с ней не церемонились. Но Иван уже чувствовал, что время слабости прошло, и требовал своего. В 1557 году на переговорах делегация ордена просила отсрочить платежи; Иван отказался и сделал это поводом к войне. Вторым поводом к войне была задержка орденом 123 специалистов, приглашенных Иваном из Западной Европы.
