Она ищет сестер, пропавших много лет назад, и уверена, что они живы. В отличие от мужества эта уверенность никогда не ослабевала в Честити. Остановившись в Седейлии, она прервала начатый путь к цели, но больше этого не повторится!
Девушка оглянулась на преподобного Рида Фаррела. Он лежал полностью расслабившись — снотворное оказало свое действие. Доктор Карр обещал зайти попозже. До его прихода несносный пастор будет спать, а потом пусть рассказывает врачу правду. Без сомнения, ему доставит огромное удовольствие поведать о том, какая она дура.
Честити взялась за ручку двери и задержалась на пороге, прислушиваясь к его глубокому, ровному дыханию. А вдруг доктор Карр понадеется, что она сама обработает рану, и не придет? А если в ее отсутствие у больного опять разыграется лихорадка, вновь начнется воспаление и ногу придется отнять?
О Господи!
Девушка крепче прижала свертки с одеждой к груди и вгляделась в спокойное лицо преподобного Рида Фаррела. Жуткая каштановая борода скрывала его черты, как маска. Она вспомнила, как прикасалась к колючей щеке. Интересно, Дженни одобряла эту бороду? Наверное, бедняга стал таким неприятным человеком после смерти своей любимой Дженни.
Да, несмотря на свой пасторский воротничок, он был жутким типом.
Приняв решение, Честити вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь.
Рид поморщился, медленно пробуждаясь от бессвязного сна и чувствуя сквозь закрытые веки яркий свет полуденного солнца Он поднял руку, чтобы убить на щеке комара, и услышал над ухом тихий возмущенный возглас. Назойливый комар опять впился в кожу, и Рид отвернул голову.
— Осторожно! — предупредил знакомый женский голос.
Открыв глаза, он увидел возле самого лица зеленовато-карие глаза… и лезвие бритвы на своем горле!
Невольно дернувшись, Рид услышал резкий возглас:
— Не двигайтесь!
Честити Лоуренс смотрела на него через свои жуткие очки, сосредоточенно прищурив глаза и стиснув зубы. Она приподняла подбородок Рида и снова приставила лезвие к его обнажившемуся горлу.
Он почувствовал на своих губах ее легкое дыхание и услышал ворчливые слова:
— Если вы будете двигаться, я вас опять порежу.
«Опять?..» — мелькнуло у него в голове.
Рид осторожно поднес руку к лицу. Щека была гладко выбрита! Бороды, которая вкупе с одеждой священника служила ему удачной маскировкой, как не бывало!
— Что вы делаете, черт возьми?
— Брею вас.
— Кто вас просил об этом?
— Доктор Карр велел привести вас в порядок.
У Рида застучало в висках.
— Убирайтесь, оставьте меня!
— Я еще не закончила.
— Нет, закончили, хватит!
— Ладно, как скажете, — холодно бросила она, отступая от кровати.
Риду не понравился ее тон. Полный тревожного предчувствия, он пощупал свою бритую щеку, потом дотронулся до другой. Так и есть, другая щека была бородатой.
— Дайте мне бритву.
— Не дам.
— Дайте бритву, я сказал!
— И не подумаю.
О черт! У Рида кружилась голова, в желудке было пусто, а в горле першило от сухости, но он твердо решил больше не подпускать ее к своей постели с бритвой в руке.
Протянув руку, он с неожиданной для самого себя силой схватил девушку за тонкое запястье и повалил ее на постель. Очки слетели с носа Честити, и она, потеряв равновесие, упала прямо на Рида.
— Дай сюда бритву, — прохрипел он.
Она прижималась к нему своим мягким женственным телом. На удивление пышные, упругие груди расплющивались о его крепкий торс. Губ Рида коснулось волнующе-сладкое дыхание девушки…
Раздался резкий стук в дверь, и в следующее мгновение на пороге появился доктор Карр. Застыв на месте, он издал глухой неодобрительный стон, потом сердито бросил:
— Такого рода вещи пока исключаются.
Лицо Честити сделалось пунцовым, но Рид и не думал ее отпускать.