И, как все предыдущие уроки, этот усложнен тем, что надо думать не только о скорости и направлении движения, не только о своей безопасности, но и о чем-то другом. Это другое задано на старте: сочинение на тему "Почему надо истреблять царей, королей и императоров". Пройдя маршрут, надо будет не валиться в траву, не хватать воду большими глотками, а писать. На финише руки дрожать будут, мысли путаться, а глаза слипаться, и времени на сочинение - тридцать минут. Действуй как нравится: можешь в пути все обмозговать и написать. В общем, каждый сам свой выбор делает…
6
- Ты зачем пришел в мою страну? - тихо спросил Сталин, как только закрылась дверь за последним из совещавшихся.
- Ты меня звал.
- Я охотился за тобой, я посылал людей…
- За мной все охотятся: Гитлер, Черчилль, Рузвельт. И ты тоже. В Берлине меня встретили два американца. Но я-то понял: на тебя работают. Я просто увидел за ними твою трубку. И усы. Твоих посланцев я прогнал. Но еще до того… ты меня звал. Я слышал твой зов.
- Правильно. Я тебя звал.
- Зачем?
- Ты, Мессер, будешь мне служить.
- Я не буду тебе служить.
- Почему?
- Я сильнее тебя. Ты, Сталин, слабее. Сильный подчиняет слабого, а не наоборот.
- Ты, Мессер, мне силу свою показал, но моей силы еще не видел. Теперь мое время. Теперь моя очередь силу показывать. Садись, - Сталин приказал.
- Я постою.
- Садись, - повторил Сталин.
- Я постою.
Это с вами тоже бывало, как и со мной: случайно упрешься взглядом в чьи-то глаза незнакомые и поначалу вроде в шутку уступить не хочешь. Потом обозлишься, потом, не мигая, давишь взглядом: покорись! Гляделками, гад, моргни! Отведи глазища бесстыжие! Опусти их, блудливые! Ресницами-то прикройся! Ты слабее меня! Моргни, падла, а то удавлю взглядом!
Вот и Сталин с Мессером вроде в шутку начали, но тут же у обоих, как у волков, загривки взъерошились:
- Садись!
- Я постою!
Сталин вдруг ощутил себя маленьким человечком. В клетке с бешеным тигром. Только дрессировщика пожарники с брандспойтами подстраховывают. Только у дрессировщика револьвер за поясом и стальной штырь в руке: в случае осложнений в пасть тигриную пырнуть. А у товарища Сталина - ни пожарников с брандспойтами, ни револьвера, ни штыря стального. Пересохло во рту. Той сухостью рот осушило, которая говорить не дает. Которая слова не позволяет вымолвить. Выдохнул Сталин. Глаза опустил. И вдруг развернулся весь к Мессеру и тихо то ли повелел, то ли попросил:
- Садись.
7
Так в цирке бывает: взбесился тигр. Прямо во время представления взбесился. И тогда возможны варианты. Первый: пожарным мигнуть, они непокорного ударят водяными струями. Все разом ударят. С разных сторон. Так ударят, что неповадно будет бунтовать. Только после того тигра-бунтовщика из цирковой труппы придется списать в зоопарк. Дальше с таким работать нельзя.
А второй вариант: укротить. Отношения выяснить. Повиноваться заставить. Дрессировщику прямо на арене, всех остальных зверей выгнав, надо укрощать одного зверя, непокорного. Профессия так ведь и называется: укротитель! Вот и работай. Укрощай.
Потому, забыв все, потому, публику почтеннейшую презрев, надо волю укротителю собрать в точечку жгучую и повелеть зверю приказы выполнять. Зверь будет реветь. Зверь на удары бича клыки выскалит. И пена из пасти. А клычищи желтые. А глаза людоедские. И, прижавшись к решетке, шипя от злости, он вдруг бросится на ненавистного человека…
Его не штырем стальным, не плетью цыганской, его взглядом остановить надо. Смирись! Власть над собою признай!
Десять минут усмирения. Двадцать! Человек и зверь. Один на один. Тридцать минут! Грудью против него! Взглядом! Смирись, зверюга! Подчинись! Я сильнее тебя! Главное тут: жизнью не дорожить. Зачем она, жизнь? Черт с нею, с жизнью, лишь бы зверю место указать. Лишь бы показать крови жаждущему: не боюсь клыков твоих. Не боюсь когтей. Смирись!
А уж зритель победу оценит. А уж зритель благодарный взревет победным ревом, страшнее бешеного тигра взревет. И уж зритель ладони отшибет во славу победителя. И то потом пол проломит. Потом. Когда зверь покорится. Когда зверь, рыча и огрызаясь, приказ нехотя выполнит: ладно уж…
При появлении Сталина все всегда почему-то вставали. Заставить встать любого при своем появлении - не проблема. Для того чтобы заставить встать, Сталин даже не прилагал никаких усилий. Они сами вставали. Все.
Сейчас же речь шла не о том, чтобы заставить встать - это было бы легко, - сейчас надо было заставить чародея сесть.
Не было зрителей в кабинете кремлевском. Не московский тут цирк на Цветном бульваре. Тут огромный глухой кабинет меж несокрушимых стен. Колизей без зрителей. Укрощение строптивого. Некому тут орать, восторгом исходя. Один на один. Между ними и осталось - то ли попросил Сталин, то ли повелел:
- Садись.
ГЛАВА 15
1
И Мессер сел. Тогда Сталин, успех закрепляя, тихо совсем:
- Карту видишь?
- Карту вижу.
- Красное - Советский Союз.
- Знаю.
- Теперь смотри еще раз: теперь все на карте красное, все континенты.
Не верит себе Мессер: точно - все вдруг континенты на карте кроваво-красными стали. Зажмурил Мессер глаза, снова открыл: дери черт этот Кремль и его обитателя - не может быть такого, но все страны красные. Как сказал Сталин, так и есть: только что были континенты на карте разноцветными, как одеяло лоскутное, а тут - единого цвета. Цвета крови, в боях пролитой.
- Веришь силе моей?
- Верю. Ты сильнее меня, Сталин. Отпусти.
- Отпускаю.
Тут же разом все континенты на карте заплаточками разноцветными изукрасились. Один только Советский Союз, как ему и положено, красным остался. Чудеса.
Не встречал Мессер на белом свете человека сильнее себя. И вот встретил. Признал силу. А выразить восхищение чужой силой не знал как. Потому только махнул рукой, головой кивнул и на русский манер изрек кратко:
- Во, бля!
2
В банк милиционеры вернулись в сопровождении врача и двух санитаров. "Скорая" у центрального входа замерла в готовности, в ожидании. Рудольф Мессер предусмотрительным был - знал, чем фокусы завершаются, потому вместе с милиционерами и миллионом послал еще и "Скорую".
Не понял кассир Петр Прохорович, зачем ему миллион возвращают: он миллион выдал, правильную бумагу взамен получил, в чем же дело? Вот она, бумага. На месте. И в бумаге все правильно. Ткнул кассир перстом в чистый листочек тетрадный, осекся, присмотрелся, удивился, поперхнулся, сомлел, захрипел, губы посиневшие закусил, глаза закатил, со стула сполз. Тут-то его и подхватили санитары.
Предусмотрительность - великое дело.
Если займетесь чародейством, не забывайте врача с санитарами к потерпевшим приставлять. Милосердие украшает.
3
Если вы решили, что и Сталин был чародеем, то я вас разочарую. Это, конечно, не так. Товарищ Сталин чародеем не был, магическим даром не обладал.
Он был укротителем чародеев.
4
Чумазый мальчишка-оборванец из рукава вытащил мятый букетик ландышей и положил на красный гранит прямо под надписью: "Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия, лета 1818-го". Красивый подтянутый милиционер незлобно по шее врезал: "Вали отседа, яйцы-то щас выдеру".
Чумазый только нахально хмыкнул, но совет принял - на Красной площади не задержался.
Белый букетик ландышей - седьмой на искристом граните. Раньше кто-то завалил подножие постамента роскошными букетами.
Подивился милиционер: разве праздник сегодня какой? В сквере у собора встал со скамейки огромный дядька в кожаном пальто, свернул газету, сунул в пузатую каменную урну - культурный. Обомлел милиционер: мужик-то прямо с газетной полосы, летчик знаменитый, не то Валерий Чкалов, не то сам сталинский пилот Александр Холованов. Вытянулся милиционер, ладошку под козырек. Ответил кожаный на приветствие, пошел к одинокой машине: новенькая опять последняя. Контрольная точка - только половина пути, ей еще вторую половину пройти, не нарваться, не засыпаться, еще и сочинение писать. Может к финишу опоздать. Но это не страшно: она ведь не в основном составе.
5
Почему Мессер зарабатывал деньги тяжким тру дом циркового фокусника, если мог просто взять в любом банке ровно столько, сколько ему требовалось? Да и вообще, зачем ему деньги, если мог иметь все, что хотел, без денег? Зачем он демонстрировал всему миру свои необычные способности, если была возможность жить тихо, шею над толпою не вытягивая, и творить то, что нравится? И почему он не рвался к власти, хотя мог управлять любыми толпами? Почему Мессер пришел в Советский Союз? Почему не в Америку?
На все эти вопросы у меня ответов нет. Я не знаю. Я только знаю, что во всем мире чародей Рудольф Мессер уважал одного человека - Сталина. После укрощения стал уважать даже больше…
После той встречи в Кремле, показав свою силу и почувствовав сталинскую, чародей Рудольф
Мессер стал другом Сталина - возможно, единственным другом. Других друзей у Сталина не было. Были собутыльники, были соперники, были соратники, были ученики и подчиненные. А друзей…
И вот появился.
Может, Сталину не хватало того, кому можно излить душу? Может, нужен был кто-то, с кем не надо лукавить? Может быть, нужен был Сталину рядом человек, который имел почти такие же способности управлять людьми, как и сам Сталин, но к власти не рвавшийся?