* * *
Анафема участникам революционных движений, направленных против царизма, сохранилась в "Чине православия" вплоть до Октябрьской революции. Читалась эта анафема так: "Помышляющим, яко православные государи возводятся на престолы не по особливому о них божьему благоволению… а также дерзающим против них на бунт и измену – анафема!"
Анафема применялась православной церковью как средство борьбы с передовой общественной мыслью, с прогрессивным демократическим движением, с материалистической наукой, с атеизмом. "Отрицающим бытие божие и утверждающим, яко мир сей есть самобытен и вся в нем без промысла божия и по случаю бывает, – анафема!" Так возглашали священники ежегодно во всех соборных церквах в неделю православия. "Чин православия" был вновь пересмотрен в 1869 г. Из "Чина православия", по которому совершалась анафема по политическим и религиозным преступлениям, исключены были имена церковных и государственных противников, которых церковь проклинала каждый год, и оставлена была лишь общая анафема всем борцам за политическую и религиозную свободу.
В начале XX в. православные иерархи вновь прибегли к этому средству борьбы со своими противниками, на этот раз выступая против Л. Н. Толстого и его учения. Толстой вел борьбу с Синодом и всем полицейским аппаратом господствующей церкви, но он не был противником всякой религии. Толстой отвергал признанную казенной церковью обрядность, чем подрывал ее устои.
Синод усмотрел в деятельности Толстого "нарушение мира церковного" и отлучил его от церкви. 24 февраля. 1901 года "Церковные ведомости при святейшем правительствующем синоде" опубликовали соответствующее "определение".
Отлучение преследовало цель восстановить против Толстого все темные силы реакции, разжечь к нему ненависть и вражду. Однако злобные выпады духовенства и реакционных элементов не отразились на отношении к Толстому широких масс. Как вынужден был признать обер-прокурор Синода Победоносцев, послание Синода вызвало лишь "тучу озлобления".
Чествуя память Толстого в статье, опубликованной в газете "Социал-демократ", В. И. Ленин писал в 1910 г., через несколько дней после смерти писателя: "…святейшие отцы только что проделали особенно гнусную мерзость, подсылая попов к умирающему, чтобы надуть народ и сказать, что Толстой "раскаялся". Святейший Синод отлучил Толстого от церкви. Тем лучше. Этот подвиг зачтется ему в час народной расправы с чиновниками в рясах, жандармами во Христе, с темными инквизиторами, которые поддерживали еврейские погромы и прочие подвиги черносотенной царской шайки".
После отлучения Толстой с еще большей страстностью обличал церковь и духовенство.
Следует отметить, что не только Толстой, но и другие видные деятели русской культуры и науки подвергались отлучению от церкви. В 1912 г. отлучению подвергся выдающийся русский математик академик А. А. Марков (1856–1922). Марков писал, что он не усматривает существенной разницы между иконами и идолами и не сочувствует религиям, которые, подобно православию, поддерживаются огнем и мечом.
Духовные власти грозили анафемой всем "неправославномыслящим", о чем они не раз сообщали в церковной печати и с церковных амвонов. Защищая эту меру воздействия на массы, царское законодательство лишало лиц, подвергшихся отлучению, некоторых гражданских прав, в частности отлученных не допускали в качестве свидетелей на суде.
* * *
Октябрьскую революцию 1917 г. церковь встретила с непримиримой враждебностью. В послании от 19 января 1918 г. патриарх Тихон предал большевиков церковному проклятию, назвав их "извергами рода человеческого". Тихон призывал верующих восстать против Советской власти, "на защиту оскорбляемой и угнетаемой церкви", и, если окажется нужным, "пострадать за дело Христово".
Обращаясь "к верным чадам православной церкви" и ссылаясь на власть, якобы предоставленную ему богом, Тихон запретил верующим и духовенству входить в какое-либо общение с представителями Советской власти.
Церковный собор одобрил послание Тихона. Церковный собор предлагал не подчиняться декрету об отделении церкви от государства и угрожал за непослушание интердиктом. В воззвании от 22 января 1918 г. к духовенству и верующим он уговаривал церковников и верующих не отдавать представителям Советской власти церковные ценности, рассматривать их как "грабителей и захватчиков", а имена их сообщать церковным властям для предания анафеме. Зная, что мероприятия Советов во многих местах встретят полное сочувствие трудящихся, собор предлагал в этих случаях отлучить от церкви всех местных жителей, закрывать церкви и не совершать никаких церковных треб. Для прекращения интердикта жители, поддерживавшие декрет, должны были "покаяться", а главное – добиться возвращения церкви изъятых ценностей.
25 января 1918 г. церковный собор вновь принял решение об отлучении от церкви сторонников проведения декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви. Собор объявил декрет "злостным покушением на весь строй жизни православной церкви, актом открытого против нее гонения". "Всякое участие в издании сего враждебного церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь, – писал собор, – несовместимо с принадлежностью к православной церкви и навлечет на виновных кары вплоть до отлучения от церкви".
Религиозная нетерпимость
Представители современной православной церкви стараются уверить, что расистская идеология враждебна христианству и что "любая форма сегрегации, основывающаяся на различии расы, цвета кожи или народности, противоречит Евангелию и несовместима с христианским учением о человеке". В подтверждение они ссылаются на Ветхий и Новый заветы и на свидетельства отцов церкви. Уже в так называемой библейской таблице народов (10-я глава книги Бытия), уверяют они, есть "глубочайший смысл – исповедание единства и братства всего человечества". Ветхозаветное учение о равенстве людей, по их словам, нашло свое завершение в Евангелии, в словах апостола Павла, что во Христе "нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа".
Представители современной православной церкви стараются доказать, будто не только христианство вообще, но и православие в частности неизменно выступало против неравенства народов, против признания отдельных народов неполноценными, так как такое учение, по их словам, нарушало бы главную заповедь Христа о любви к людям, разрушало бы дело спасания, ради которого учреждена церковь.
В действительности было совсем не так. Критикуя подобные взгляды представителей современной церкви, усердно распространявшиеся в церковной печати, В. Д. Бонч-Бруевич писал, что слова "несть эллина и иудея" надо менять и говорить, что есть эллин и иудей, ибо того желает христианский православный царь, а за ним попы, министры, дворяне, капиталисты, полиция, черносотенцы. Подобно тому как на Западе католическая и лютеранская церковь разжигали ненависть к народам, исповедовавшим другую религию, и воспитывали народ в духе религиозной нетерпимости, так и в России православная церковь проповедовала нетерпимое отношение к иностранцам, приезжавшим в Россию, к их религиям, утверждая, будто лишь православная религия является истинной. В Москве долгое время не разрешали строить лютеранские церкви, а ранее построенные были разрушены, их алтари выброшены на поругание. Православные церковники рассматривали протестантство как незаконное уклонение от "истинной" церкви. Протестантство они называли "еретическим", а его основателя Лютера "слугой антихриста, самовольным похитителем учительского права".