Домини, — голос Поля стал тихим, почти угрожающим, — ты ведь знакома с человеком, написавшим это, так? Вы знали друг друга в Англии!
Домини стояла, завороженная взглядом мужа… тигриными глазами, сверкавшими на гордом лице языческого бога. Она чувствовала страх перед ним и холодное удивление тем, как мог Берри позволить ей подарить Полю картину, зная, что она раскроет их секрет.
— Ты собираешься отрицать связь с Созерном в Англии? — Поль говорил холодно и отрывисто, кончики его пальцев, сжимавших раму картины, побелели от напряжения.
— Мы были просто детьми на берегу моря, — тихо сказала она. — Если мы и любили, то это была невинная любовь.
— И эта любовь все еще невинна? — Поль окинул ее строгим ледяным взглядом.
— Да. — Она презрительно вскинула голову в ответ на этот вопрос. — Домини Дейн, знакомая Берри, осталась в Англии, когда я вышла за тебя замуж. Ты никогда не был с ней знаком, Поль. Тебе бы она, с ее растрепанными морским ветром волосами, никогда не понадобилась. Для нее верхом романтики было сидеть под звездами на киле старой лодки, выслушивая сердечные излияния тщеславного молодого человека. Тогда она не имела понятия, что тщеславие занимает важнейшее место в жизни мужчин, и любовь для них просто телесный голод.
Она слышала, как Поль резко вобрал в себя воздух, но когда он собирался сказать что-то, в дверь постучали, и она открылась. Мальчишеская головка Кары заглянула в комнату.
— Я пришла попросить чуть-чуть волшебных духов, которыми ты пользовалась вчера, Домини. — Она перевела улыбающийся взгляд с невестки на брата и вошла в комнату. Волосы у нее блестели от энергичного расчесывания, на ней было надето простого покроя липово-зеленое платье. В ушах — серебряные лиры — сережки, подаренные этим утром Домини.
— Ты сегодня хорошенькая, как нимфа, Кара. — Рука у Домини, когда она опрыскивала девушку духами, немного дрожала. Кара склонила голову набок, рассматривая строгое лицо Поля.
— Что с тобой? — спросила она. — Ты выглядишь так, будто готов кого-то разорвать на части. Надеюсь, не милую Домини?
— Не будь таким ребенком, — резко сказал он и, положив картину, быстрым шагом вышел из комнаты. Кара расстроенно посмотрела на Домини.
— Мужчины, бывает, сердятся, Кара, — Домини коснулась щеки девочки и заставила себя улыбнуться.
— Пойдем вниз? Наверное, гости уже прибывают.
— Этот вечер для вас с Полем, — возразила Кара, — а у него лицо, как грозовая туча. Что случилось, kyria?
— Простая ссора мужа и жены, — Домини заставила себя рассмеяться. — Не стоит воспринимать ее трагически.
Но сама Домини воспринимала ситуацию трагически. Завтра они с Полем вернутся в свой дом на Орлияом утесе, а будущее для нее, как и тот утес, пряталось в громадах облаков. Кара приедет к ним через две недели.
Тетка Поля не возражала против того, чтобы девочка жила у них, но поставила условие: племянник с женой поживут немного одни до приезда Кары.
Домини смотрела на танцоров в греческих костюмах, развлекавших гостей, и не сознавала, что пальцы ее ломают розы, приколотые Полем у самого сердца. Он стоял один на противоположной стороне ярко освещенного внутреннего дворика, налицо падала тень от лаврового дерева, и оно казалось греческой маской, совершенно неподвижной, за исключением сверкающих меж ресниц тигриных глаз.
В игре теней от листвы лицо его было таким, каким помнилось Домини с той ночи, когда в Афинах случился пожар, а под ее пальцами одна за другой рассыпались розы.
Глава 12
Всю первую неделю Поль не работал. Они провели эти дни на уединенном пляже под черными скалами и в синих волнах Ионического моря. Они купались и плавали на маленькой ярко раскрашенной парусной лодочке, и солнце освещало голые коричневые от загара мощные плечи Поля, стоявшего на руле.