Я бы просто умерла, если бы осталась в Дэдвуде, где я была всего лишь дочерью богатого человека, и я так же не была бы счастлива, если бы осталась после окончания колледжа в Новой Англии[7] . Мне нравится быть свободной.
Шелби помолчала. Оба они сидели теперь, пригнувшись вперед; взгляды их скрестились в ожесточенной схватке упорства и воли.
— И я не желаю, чтобы вы мной командовали.
— Даже когда речь идет о жизни и смерти?
— Не думаю, чтобы подобные обстоятельства могли возникнуть.
Она встряхнула волосами, откинулась на спинку стула и постаралась принять спокойный, самоуверенный вид.
— Так вот, что касается коров. У меня есть основания думать, что Барт Кролл, владелец соседнего ранчо к югу от нас, присвоил их. Это сломанное заграждение примыкает к его землям, а он, насколько я слышала, из тех, кому ничего не стоит подхватить, что плохо лежит.
Джеф растерялся:
— Ради всего святого, почему вы всегда воображаете самое худшее?
— Перестаньте ругать меня! — Ладно, ладно, извините.
Он поднял руки, сдаваясь, но в голосе его продолжали звучать покровительственные нотки.
— Знаете что, завтра утром я загляну к мистеру Кроллу на ранчо и немного побеседую с ним.
— С самого утра? Мы больше не можем попусту терять время!
— Ну и кто тут теперь командует?
Джеф приподнял выгоревшую на солнце бровь:
— Если вы не против, мисс Мэттьюз, я поеду на ранчо Кролла сразу, как только встану и оденусь. Ну, как?
— Отлично. Я буду готова.
— Нет. Вы не поедете.
Он поднялся, показывая, что его решение окончательное.
— Это дело требует тонкости — качества, которого вы лишены от рождения.
* * *
Джеф очень скоро обнаружил, что по сравнению с ранчо «Бар Би», владельцем которого был Барт Кролл, их ранчо «Саншайн» казалось просто дворцом. Подъезжая к нему следующим утром, когда в небе еще только появлялись первые проблески розового и оранжево-желтого, он подметил и тощих, полуголодных коров, щипавших редкую, чахлую траву, и покосившиеся во все стороны изгороди, и, наконец, домик, покрытый дерном, завалившийся на один бок.
Конюшня, если это можно было так назвать, тоже была земляной, крытой дерном, а лошадям, стоявшим в корале, явно не хватало хорошего корма. Столбик с оленьими рогами наверху, по-видимому, служил коновязью, так что Джеф закинул поводья жеребца на один из рогов, и подошел к дверям развалюхи. В ней было одно застекленное окошко, и сквозь него Джеф заметил тусклый свет керосиновой лампы.
«Что я скажу? — подумал он. — Спрошу у него, не украл ли он наших коров?» Но он был уже здесь и должен был выполнить возложенную на него задачу. Шелби без колебаний потребовала бы вернуть животных, и ей наверняка не понравится, если она узнает, что он оказался слишком благовоспитанным, чтобы сделать то же.
Он постучал. Через минуту высокий старик, с поросшими седой щетиной впалыми щеками, отворил дверь. На нем был потрепанный серый комбинезон, широкие рабочие штаны и заляпанные грязью сапоги; в руках у него была винтовка.
— Кто вы? — спросил он. Джеф протянул руку:
— Меня зовут Джеффри Уэстон, сэр. Похоже, мы с вами соседи — я совладелец ранчо «Саншайн», к северу от вас.
Старик крякнул:
— Англичанин? Так я и думал. А я Барт Кролл, и я обосновался здесь задолго до того, как этот ненормальный Коди надумал тут построить себе город. — Он поскреб свою щетину на подбородке, потом резко спросил: — Что вам тут нужно?
— Да так, я хотел просто побеседовать немного, познакомиться.
Барт снова крякнул, приоткрыл дверь и, помахав дулом винтовки, пригласил Джефа войти.
— Заходите, покамест я допью кофе, да накину пальто. Потом, я поеду погляжу скотину, так что и вы тоже можете со мной проехаться.
Джеф последовал его приглашению, притворив за собой дверь, и тут же пожалел, что не оставил ее открытой.