Если уж такой человек, как Мэнипенни, мог выкинуть подобное, каких тогда еще неприятных сюрпризов ему ожидать от Вайоминга?
К тому времени, когда он заварил настоящий хороший чай — американцы, кажется, были начисто лишены этой способности, — Джеф пришел к выводу, что Шелби и никто иной, виновата в том, что все у них идет наперекосяк. Она слишком взбалмошна, упряма и самоуверенна для женщины. Это все путает и создает невообразимый хаос.
И где она, кстати?
Не так давно, когда все они сидели за ленчем, Шелби пробормотала что-то насчет того, что она пойдет доить коров. Ей бы следовало уже давно вернуться. Так что, выпив чашку чая, Джеф накинул полотенце на чайник, натянул сапоги и вышел из дома.
Было так тепло, что он мог идти без пальто, и, хотя солнце сияло, везде была грязь и слякоть. Пока снег не растает и земля не подсохнет, нечего было особенно делать на улице. Тем не менее, двое парней отправились чинить ограждение, а Марш выносил сено для скота.
— Ты видел мисс Мэттьюз? — спросил у него Джеф, подходя к большому коралю.
— Ага.
Шляпа Марша была низко надвинута на глаза, а щека оттопыривалась от табака; он махнул рукой куда-то на юг.
— У нас, оказывается, пропало восемь коров?
— Ага.
Марш сплюнул табачную жвачку, потом, проявив необычайную словоохотливость, добавил:
— Через ограду, наверное.
— Как ты думаешь, может, мисс Мэттьюз поехала искать их?
Такая длинная речь, очевидно, совсем измучила ковбоя, потому что на этот раз он только кивнул и вернулся к своим делам. Джеф заглянул в конюшню и поболтал с Чарли, который явно не изъявлял ни малейшего желания, мчаться черт знает куда, по колено в грязи и в подтаявшем, раскисшем снегу — ему еще дорога была его прекрасная гнедая шкура. Договорившись с ним на этот счет, англичанин вернулся в дом и решил посвятить остаток дня знакомству с бухгалтерскими счетами. Шелби наверняка убила бы его на месте, если б узнала, но ведь она пропадает где-то, сует свой нос куда не следует, а он все-таки владеет половиной ранчо — разве не так? Он устал дожидаться, пока она объяснит ему, что к чему.
К своему огорчению, Джеф обнаружил, что у них целая куча просроченных счетов в городе: они задолжали «Коди трэйдинг компани», платной конюшне, складу сельскохозяйственного инвентаря и скотному рынку. Аккуратно сложив счета, он убрал их в карман и привел все на столе Шелби в прежний вид.
Когда она вошла, раскрасневшаяся от ветра, забрызганная грязью, Джефа словно толкнуло что-то. Он, с одной стороны, был зол, что она уходила куда-то, даже и не подумав предупредить его, а с другой, как мужчина, не мог не откликнуться на силу ее сияющей красоты. Она стянула перчатки и небрежно, не задумываясь, сдернула с волос ленту, и все же Джефу казалось, что где-то в глубине души она знала, как она неотразима, когда встряхнула кудрями и выпрямилась, готовая схватиться с ним.
— Я хочу поговорить с вами о пропавших коровах, — объявила Шелби; двигаясь грациозно, изящно, она прошла через комнату и придвинула стул к Джефу.
— Очень рад, — ответил он сухо.
— Так вот, вы… наш компаньон.
Ее голубовато-серые глаза сузились, она на секунду сжала руки и неожиданно выпалила:
— Однако вам, кажется, на это наплевать! Мне бы не хотелось, чтобы мной кто-то командовал, сэр, особенно человек, который разгуливает тут, корча из себя аристократа!
— Прощу прощения! — Желваки на его скулах напряглись. — Я уже просил вас не касаться моего прошлого, и я делаю все, что в моих силах, и работаю наравне с другими мужчинами.
Шелби пренебрежительно отмахнулась.
— Значит, у вас просто такой вид: наверное, это врожденное, так же как скошенные подбородки, которые — увы! — так характерны для англичан. — Она с удовольствием заметила искры, вспыхнувшие в его глазах. — Как бы там ни было, я хочу сказать вот о чем: я приехала в Вайоминг, потому что хотела жить самостоятельно, своим умом. Именно поэтому отец поручил мне управлять этим ранчо.