Свердлов, по оценке Подвойского, очень ревниво относился к партийным кадрам. "Он создавал определённый тип работников. Работники, выполнявшие под его руководством задания партии, проходили великолепную школу. Свердлов оставил партии отличные кадры, мастерски подобранные, выученные, расставленные по боевым местам… Свердлов приучал кадры выполнять точно, полностью, быстро решения вышестоящих партийных учреждений…" В конце восьмидесятых - начале девяностых годов стали известны имена многих из этих людей - Юровского, Белобородова, Голощёкина. Газета "Литературная Россия", журналы "Молодая гвардия", "Москва", "Кубань" открыли перед изумлёнными читателями немало нового, прояснившего, по мнению этих изданий и их авторов, подлинный облик мастерски подобранных, выученных и расставленных по боевым местам кадров Якова Михайловича Свердлова. Потрясённые читатели узнали, во что обошлась стране бездумная привычка этих кадров выполнять точно, полностью и быстро предписания центра, отождествляемого с личностью Якова Михайловича, представленного в этих публикациях одним из главных организаторов массовых репрессий против народа, убийства последнего русского царя и его семьи, автора самоличной директивы о поголовном истреблении казачества, по которой было уничтожено 2,5 миллиона из 4 миллионов проживающих на Дону людей.
Одного из созданного Свердловым типа работников ярко живописует казахский литератор Виктор Михайлов в газете "Литературная Россия". Это Филипп (Шая) Исаевич Голощёкин, ближайший друг Якова Михайловича по туруханской ссылке. С ним в марте 1917 года они вместе покатили в санях по замёрзшему Енисею в революционный Петроград. Сын мелкого подрядчика, Шая родился в городе Невеле Витебской губернии. Мещанином города Полоцка считался отец Свердлова, Мираим (по другим сведениям - Мовша) Израилевич. Как видим, земляки.
Шая Голощёкин начинал жизненный путь приказчиком в писчебумажном магазине, затем переквалифицировался на зубного техника, имел свой зубоврачебный кабинет. После Октября Свердлов направляет друга в Пермь секретарём губкома. Ему был нужен на Урале абсолютно преданный и надёжный человек, способный выполнить любое задание. Первое щепетильное задание не заставило себя долго ждать. Дело в том, что с августа 1917 года в Тобольске под охраной находился отрекшийся от престола царь Николай II с семьёй. Его-то и должен был "пасти" Голощёкин. И он "пас"…
Заседание Екатеринбургского Совета в ночь на 17 июля 1918 года, якобы решившее участь Романовых, было не более чем инсценировкой: позже начальник расстрельной команды Юровский вспоминал, что ещё "в шесть часов вечера Филипп Г-н (Голощёкин) предписал привести приказ в исполнение". Надёжный друг Свердлова занимал в то время пост военного комиссара Уральской области.
В тот же день по сигналу из Екатеринбурга в Алапаевске казнили трёх сыновей великого князя Константина Романова, а также двух других Романовых - великого князя Сергея Михайловича и великую княгиню Елизавету Фёдоровну. Немногим раньше, 12 июня, в Перми был взят чекистами и расстрелян брат Николая II - Михаил.
Случайно ли, задаёт вопрос В. Михайлов, что все Романовы из тех, кто находился в то время в России, оказались в одном районе - на Урале? Случайно ли, что они вместе с близкими людьми и слугами были поголовно и разом истреблены? Разумеется, нет, считает автор публикации. По его мнению, это была заранее продуманная и предписанная центром акция. О ней сейчас уже достаточно много известно.
Степень причастности Свердлова к организации убийства царя и его семьи - разговор особый, и без него, видно, не обойтись, поскольку это недавно открывшееся обстоятельство стало одной из главных причин неоднозначного отношения к личности пламенного революционера, репутация которого ещё недавно считалась безупречной. Сейчас же продолжим рассказ о жизненном пути одного из тех, кого он пригрел, кому безоговорочно доверял, кто не допускал засорения, загрязнения политической линии. После Екатеринбурга Голощёкина вновь, как и в годы подполья, понесло по стране. Туркестан, Башкирия, Москва (целый год был председателем Главруды - будто что-то понимал в руде!), Кострома, Самара - и всё на руководящих должностях. Ещё в 1914 году, находясь в туруханской ссылке, Свердлов заметил о своём друге, что при хорошем отношении к людям вообще, к абстрактным людям, он безобразно придирчив к конкретному человеку. Жестокость была врождённой чертой его характера. Много, много судеб сокрушил он, прежде чем сам оказался в застенках ГПУ.
Кровавый след тянулся за Голощёкиным после расправы над царской семьёй везде, куда бы не назначал его Орграспред, появившийся в ЦК после смерти Свердлова. В 1925 году Голощёкина прислали в Казахстан. Вскоре все видные казахские коммунисты попали в "национал-уклонисты". В степи, через восемь лет после революции, он провозгласил свой "малый Октябрь". Если потребуется, пояснил он, надо идти на жертвы, не боясь крови. И она полилась. Даже великого просветителя Абая, умершего до революции, объявили врагом Советской власти. Был уничтожен духовный цвет нации. Над верующими надругались, закрыв все мечети. Повсеместно искусственно разжигалась классовая борьба.
В 1929 году три четверти коренного населения Казахстана вело кочевой или полукочевой образ жизни. И вот им-то, прирождённым кочевникам, Голощёкин повелел в кратчайший срок "осуществить оседание". Оно проводилось варварскими методами. У людей отбирали скот, домашний скарб и под присмотром милиции сгоняли в "точки оседания", где не было ни жилья, ни кормов, ни воды. Всех сопротивляющихся арестовывали и объявляли врагами социализма. Обобществляли арбузные и огуречные семена, одежду и домашнюю посуду, собак и кошек, даже пирамидальные тополя. Множество истинных скотоводов и хлебопашцев было расстреляно, разорено и выслано на погибель. "Отнятие самого необходимого из одежды и домашней утвари и полное лишение продовольствия, - говорил он, - порождает сочувственное отношение к кулацким семьям и их детям со стороны середняков и даже бедняков, берущих их на прокормление". Это, видимо, по-настоящему раздражало: ещё бы, тут жалели не абстрактных людей, как он, а - живых.
Коренное население, подавляемое чекистами, милицией и регулярными войсками, уходило в соседние Киргизию и Узбекистан, в Поволжье и на Урал, в Сибирь. С боями пробивались в Китай. По официальным данным, от произвола бежали более миллиона казахов - треть населения. Многие бросали детей, не надеясь их уберечь. Сироты умирали десятками тысяч. Актюбинский отряд Красного Креста сообщал, что всё детское население Тургая в возрасте до четырёх лет вымерло. Отчаявшиеся матери оставляли детей перед учреждениями и домами. На станции Аягуз одна казашка бросила двоих детей под поезд, другая в Семипалатинске утопила двоих малолеток в проруби. Казахи, лучшие в стране скотоводы, бежали с родной земли, а в Казахстан под дулами чекистских винтовок гнали спецпереселенцев - цвет русского и украинского крестьянства. Выбрасывали из скотских вагонов на мёрзлую голую землю, оставляя на погибель.
"В три года коллективизации, - пишет В. Михайлов, - Голощёкин сделал с Казахстаном примерно то же, что Пол Пот с Кампучией. К 1933 году от 40 миллионов голов скота осталась едва ли десятая часть; причём в главных животноводческих районах, где прежде находилось почти всё стадо, осталось всего 300–400 тысяч. Из крупнейшего в стране поставщика мяса, шерсти, кожи Казахстан превратился в голодную пустыню. Казахи, которые даже приветствуют друг друга при встрече словами: "Здоров ли скот?", лишились своей жизненной основы.
Никто в точности не знает, сколько людей погибло от голода и болезней в 1931–1933 годах, да и невозможно это установить. По различным подсчётам, число жертв колеблется от полутора до двух миллионов человек. Большинство из них - казахи, тысяч 200–250 - люди других национальностей. Вымерла треть, если не половина нации. Материалы переписей свидетельствуют: лишь к 1970 году коренное население республики восстановило свою численность 1926 года".
В 1941 году арестованного перед войной Голощёкина по указанию Берии расстреляли. Во времена Хрущёва реабилитировали. В Кустанайской области есть железнодорожная станция, сохранившая с 1932 года имя верного сподвижника Свердлова. Имеется также и станция, названная именем бывшего председателя ВЦИК. До сегодняшнего дня стучат поезда от станции Голощёкино до станции Свердловск по усыпанной костями земле.
На такой далеко не оптимистичной ноте заканчивается публикация в "Литературной России". Мысль автора предельно ясна: ученики достойны своего учителя, перед ними всегда стоит его пример. Ничего нового Голощёкин не придумал. Стирая с лица земли казахский народ, он пользовался теми же методами, что и Свердлов по отношению к донскому казачеству. Правда, с поправкой на мирное время.
Сегодня Свердлову предъявляют прямые обвинения в преступлениях против народа, в организации расказачивания и геноцида на Дону. Долгое время правда о страшных событиях, приведших к трагедии и казачества, и народа в целом, тщательно скрывалась. Наружу она начала выходить ещё в начале шестидесятых годов, но оттепели перекрывали кислород, что создало питательную почву для слухов, которые множились до самого последнего времени.