При поддержке красных частей в волостях, ещё вчера охваченных огнём восстания, начинает восстанавливаться советская власть. В некоторых местностях приходится создавать органы власти заново, так как нередко всё село во главе с советом участвовало в восстании. В особо неспокойных районах при поддержке красноармейцев создаются волревкомы и сельревкомы. В уцелевших волисполкомах и волостных военкоматах восстанавливается документация, касающаяся сбора продразвёрсток и военного учёта, уточняются списки погибших и пропавших без вести.
С восстановлением советской власти на местах на повестку дня встаёт вопрос о возобновлении продовольственной работы. Ещё 13 ноября 1920 года на должность председателя Воронежского губпрод-совещания был назначен чрезвычайный уполномоченный ВЦИК, Совнаркома и Совета Обороны Н.А. Милютин. Перед отъездом в Воронеж он встречался с В.И. Лениным и, рассказывая ему о своём опыте работы по продовольствию в Орловской губернии, напомнил, что там обошлось без жертв. Ленин был доволен, однако предостерёг не делать из этого вывода, что винтовки существуют для украшений. Без крайней нужды лучше обойтись без них, но если неизбежно, то продармейцы должны быть тверды.
Приняв слова Ленина как руководство к действиям, Милютин в скором времени прибывает в Воронежскую губернии. Одной из самых важных задач для него на тот момент является возобновление эффективной продовольственной работы в уездах, охваченных колесниковщиной. С 1 декабря 1920 года мятежные уезды условно разбивались на несколько районов, при этом сёла, находящиеся в их пределах, разделялись по социально-экономическому положению на "благополучные, середняцкие и кулацкие". В населённые пункты, отнесённые к последним двум категориям, незамедлительно направлялись для организации продовольственной компании райуполномоченные упродсовещаний.
Но после разгрома основных повстанческих сил наладить прежнюю работу по сбору продразвёрстки представляется делом весьма трудным. Многие продотряды, ранее действовавшие в южных уездах, во время восстания были либо уничтожены колесниковцами, либо разогнаны. Также восставшими в волостных и сельских канцеляриях была практически полностью уничтожена документация по продразвёрсткам. Для того, чтобы помочь местным властям наладить прежнюю продовольственную работу, в южные волости Воронежской губернии направляются продотряды из центральных районов РСФСР. В начале декабря московские, костромские, орловские продотрядчики появляются в воронежских сёлах. Важно отметить, что у многих продотрядов при себе имелись секретные инструкции воронежского губпродсовещания, в которых прямо говорилось о необходимости выкачки у населения всех продовольственных запасов. Неудивительно, что с началом широкомасштабных продовольственных работ местные крестьяне начинают прятать последний хлеб в землю.
В конце декабря 1920 года начинается планомерный вывод крупных войсковых частей с территории Острогожского, Богучарского и Павловского уездов. Красные полки, разбившие Колесникова, теперь перебрасываются на мятежную Тамбовщину и в неспокойную Донскую область. Небольшие воинские подразделения остаются лишь в крупных уездных центрах: Острогожске, Павловске, Богучаре и слободе Россошь. С уходом красноармейцев из сёл и слобод южных уездов все мероприятия по укреплению советской власти и по борьбе с колесниковщиной целиком легли на плечи местных коммунистов. Нужно отметить, что в этом плане ими было сделано уже немало. Во многих сёлах вновь заработали советы. Их безопасность обеспечивали восстановленные ревкомы. В некоторых районах в помощь ревкомам из местных жителей были сформированы отряды из местных жителей, насчитывавшие несколько десятков человек и вооружённые отбитыми у колесниковцев обрезами и винтовками.
В целях борьбы с колесниковцами и дезертирами ревкомы устанавливают жёсткий режим регистрации. Теперь количество прибывших в село и убывших из него строго учитывалось. За нарушение режима регистрации служащие советов подвергались аресту. Помимо этого, в домах подозрительных лиц (родственников дезертиров или колесниковцев, кулаков) периодически стали проводится обыски, в ходе которых нередко находили оружие. Обычным делом становятся и лесные облавы, когда под руководством коммунистов всё взрослое население в поисках скрывающихся колесниковцев и дезертиров прочёсывало близлежащие леса.
Но, несмотря на принимаемые меры, советская власть по-прежнему чувствовала себя неуверенно на юге Воронежской губернии. К концу 1920 года ещё во многих сёлах Богучарского, Острогожского, Павловского уездов не было воссоздано постоянных органов власти. По воронежским лесам продолжали скрываться сотни колесниковцев и дезертиров, вооружённые винтовками, револьверами и гранатами. По ночам лесные шайки посещают наведываться в сёла, наводя ужас на местные советы и ревкомы. Вооружённые отряды при волревкомах до того малочисленны (в среднем по 6-10 человек), что не могут оказать достойного сопротивления "ночным гостям". Некоторые председатели сельсоветов просят свои волвоенревкомы о предоставлении их сёлам дополнительных вооружённых отрядов, грозя в противном случае сложить с себя все полномочия. Всю призрачность советской власти в южных уездах Воронежской губернии наглядно показали события 20–23 декабря в Новобелой волости Богучарского уезда.
20 декабря в 6 часов утра отрядом под общим командованием Ивана Колесникова, Демьяна Стрешнева и Емельяна Варравы, численностью около 500 человек, внезапно была занята слобода Кривоносово Новобелой волости, где в руки колесниковцев попали почти все местные советские работники. 21 декабря в 3 часа утра этот же отряд уже занял слободу Новобелую. Появление повстанческого отряда в Новобелой было полной неожиданностью для всех совслужащих волости. Ещё 19 декабря Колесников со своими близкими соратниками был в слободе Ольховатка, прибыв туда из Старобельского уезда Харьковской губернии. В ночь с 19 на 20 декабря колесниковцы предприняли кавалерийский бросок в 60 вёрст и наутро оказались в Новобелой волости. В Новобелой повстанцы отпустили на свободу всех захваченных совслужащих, за исключением особоуполномоченного от волревкома Лыбеева и секретного агента раймилиции, скрывающегося под фамилией Шувалов. Вскоре колесниковцами был собран сход всех граждан слободы, на котором повстанцы выясняли, "хороши ли арестованые". После настойчивой просьбы слободчан освободить двух пленников повстанцы потребовали, чтобы сход разошёлся. 22 декабря Лыбеев и Шувалов были расстреляны колесниковцами по пути в Новобелую. 23 декабря Колесников выехал из Новобелой по направлению на слободу Осипову Старобельского уезда. За время пребывания в Новобелой волости колесниковцы мобилизовали у сельчан для своих нужд лучших лошадей, забрали 20 % фуражного и зернового хлеба из государственной развёрстки.
Только 25 декабря разбежавшийся состав Новобелянского ревкома возвратился на свои рабочие места. Но уже 26-го им пришлось вновь эвакуироваться, так как возник ложный слух о повторном появлении повстанцев в пределах волости. И только 28 декабря служащие ревкома окончательно вернулись в Новобелую и приступили к исполнению своих обязанностей.
Новобелянские события наглядно показали, что Иван Колесников за несколько недель своего отсутствия на территории Воронежской губернии смог полностью оправиться от нанесенного им поражения под Твердохлебово и Лофицкой и снова перейти к активной повстанческой деятельности. Его появление на юге Воронежской губернии придаёт местной антикоммунистической повстанческой борьбе новый подъём. В считаные дни ряды отряда Колесникова увеличиваются практически вдвое и составляют около тысячи конных и пеших бойцов. Всюду, по деревням и сёлам, где появляется Иван Колесников, устраивают митинги, на которых командующий воронежских повстанцев и его товарищи призывают местное население к новому восстанию, истреблению коммунистов и советских работников, проводящих продразвёрстку. Там же колесниковцы разбивают ссыпные пункты и склады и собранный хлеб раздают местному населению.