178-я сд – из матчасти и грузов дивизии, следующих по ж. д., погружено и отправлено 15 эшелонов, прибыло на станцию разгрузки и разгрузилось 11 эшелонов.
Части дивизии, перевозимые автотранспортом, к 18:00 прибыли и разгрузились в районе Нелидово все полностью.
Штаб 44 ск начнет погрузку 1 эшелона в 23:00 3 сентября.
ВВС фронта. Вследствие неблагоприятных метеоусловий действия ВВС в первую половину дня ограничились только разведывательными полетами. Произведено 10 самолето-вылетов.
Разведку вели: 46-я сад в районе Ильино, 31-я сад – Торопец, Белый Луг, 43-я сад – Духовщина.
23-я бад, 47-я сад, 38-я раэ вылетов не производили. Потери противника: сбит 1 самолет "Хеншель-126".
Наши потери: не вернулся на свой аэродром 1 самолет И-16. Не вернувшийся с выполнения задания 30 августа один самолет Як-4 возвратился на свой аэродром".
Самые тяжелые бои 3 сентября происходили на узком участке фронта 8 км шириной, от разрушенной деревни Петрово в 1 км к западу от слияния рек Царевич и Лойня и далее на юг к восточным подступам к селениям Панино, Первомайский и Пологи (см. карту 52). Главное направление этой рваной линии фронта шло на юг через восточные окраины деревни Осиновики, лесной массив к западу от Коханово, западная окраина деревни Новоселье и заканчивалось в лесах и на полях к северу и западу от Кудиново в северо-западных предместьях Ярцево. Это был сплошной пояс открытых пространств – полей с изредка встречавшимися участками мелколесья, пересекаемый речушками, текущими с севера на юг, и их западными и восточными притоками. Поскольку наступление полков 64-й и 91-й стрелковых дивизий 19-й армии и ее 101-й танковой дивизии осуществлялось рывками, неравномерно, бои здесь захватывали часть участков передовой линии обороны 14-й моторизованной дивизии, а кое-где и вторую линию обороны.
Примерно так же обстояло дело и на участках атак 1-й танковой дивизии 16-й армии и 152-й и 38-й стрелковых дивизий этой армии. Здесь, однако, один из полков либо 28-й пехотной, либо 14-й моторизованной дивизий в течение дня переходил в контратаку в восточном направлении на Новоселье, но уже к полудню контратака была успешно отбита силами 127-й танковой бригады, из-за этого передовые позиции обеих сторон перемешались друг с другом. В обстановку общего хаоса таких боев вносились элементы террора – постоянными обстрелами немецких дивизионов артиллерии, располагавшихся к западу и к северо-западу от Ярцево, причем снаряды падали на головы и своих и чужих. По всему фронту спонтанно вспыхивали рукопашные схватки. Дрались не на жизнь, а на смерть повсюду: на передовой, в траншеях и окопах, на второй линии обороны – одним словом, везде.
Карта 52. Обстановка на участках 16-й и 19-я армий. Вечер 3 сентября 1941 г.:
1 – Спас-Углы; 2 – Щукино; 3 – Духовщина; 4 – Ярцево; 5 – Свищево; 6 – Соловьево; 7 – Тылы
Хотя многие командиры Красной армии батальонного, полкового и даже ротного уровней сумели извлечь важные уроки относительно ведения наступательных и оборонительных действий, начиная с их крещения огнем за полтора месяца до описываемых событий, постоянные огромные потери и приходивший на замену совершенно необученный и необстрелянный личный состав вынуждали множество раз к повторению пройденного. И если обученные бойцы, уцелевшие в хаосе и кошмаре боев, и могли чему-то научиться, применить эти знания в начале сентября было просто негде – сказывалась острейшая нехватка всех типов вооружений и техники.
Таким образом, стрелковые полки Красной армии, батальоны и роты до сих пор нуждались в подготовленных саперах, в минимальном саперном снаряжении, нередко даже в простейших инструментах, таких как клещи, кусачки, тротиловые шашки, необходимые для преодоления линий заграждения противника – барьеров из колючей проволоки и других препятствий. Нередко группы атаковавших красноармейцев, теперь уже намного лучше организованных и умело действовавших в составе своих групп, в отличие от прежних наступательных операций, все еще атаковали с применением своего личного оружия (винтовок и пистолетов) и при поддержке 76-миллиметровых полевых орудий, но не раз случалось и так, что они шли на позиции противника даже без пулеметного прикрытия, без прикрытия противотанковых подразделений, напрямую преодолевая перепахиваемые артиллерийским огнем участки территории. Пока что они мало напоминали прекрасно организованные и смертельно опасные для врага ударные группы, сформировавшиеся в Красной армии к середине 1943 г. А пока что идущие в атаку бойцы были вынуждены преодолевать немецкие минные поля наугад, а с полосами препятствий справляться либо голыми руками, либо используя нехитрые, случайно оказавшиеся под рукой приспособления. Хотя к этому времени большинство командующих армией категорически запретило подобные методы, наиболее слабые в отношении численного состава подразделения, к тому же состава, плохо или никак не обученного, просто подставляли грудь под пули, что конечно же выливалось в катастрофические потери.
Положение усугублялось и тем, что танки Красной армии, возглавлявшие атаки или же атаковавшие самостоятельно, действуя малочисленными или пусть даже многочисленными группами, практически не были оснащены радиооборудованием, зачастую они неслись в атаку без соответствующей поддержки сил пехоты или же эти силы были сметены пулеметным или минометным огнем немцев еще на начальных стадиях атак. Последнее было результатом отсутствия необходимых бронемашин пехоты, бронетранспортеров, и советские мотопехотинцы вынуждены были, идя в бой, подсаживаться на корму танков или же бежать вслед за идущими танками. Поэтому пусть даже весьма продуманно развернутая Коневым пехота и противотанковые подразделения, пусть даже при хорошо организованной огневой поддержке артиллерии и минометчиков, смогли нанести существенный урон врагу, отразить контратаку 7-й танковой дивизии к западу от реки Вопь 20 и 21 августа, но совершенно по-другому обстояло дело, когда 101-я и 1-я танковые дивизии и 127-я танковая бригада атаковали в начале сентября. Тимошенко, Конев и Рокоссовский и другие командующие их уровня к концу дня 3 сентября полностью сознавали реальное положение. Однако не следует слишком уж поспешно судить об упомянутых атаках. Их ожесточенность, даже свирепость, в том числе и тех, которые возглавлялись даже зелеными, малоопытными офицерами, а участниками боев были необстрелянные новобранцы, способны были впечатлить даже бывалых командиров вермахта. К полудню фактически 14-я и 28-я пехотные дивизии VIII армейского корпуса подверглись такому натиску, что через штаб 9-й армии, через генерала Штрауса, не на шутку встревоженный генерал Хейтц буквально умолял командующего группой армий "Центр" фельдмаршала фон Бока срочно прислать подкрепления из 9-й армии или даже из самой группы армий. Как выразился в своем дневнике в тот же вечер фон Бок: "Тяжелые атаки неприятеля на участке VII корпуса вчера и сегодня заставили предоставить в распоряжение 9-й армии 255-ю дивизию Ветцеля. Командование армии, еще сегодня утром заявившее, что готово обойтись своими силами, уже вечером срочно требует применения 162-й дивизии [из 2-й армии]. Я эту дивизию дать не могу до тех пор, пока на опасном участке у Смоленска у меня не будет собрано достаточно сил. Силы высвободятся лишь после спрямления Ельнинского выступа, а это произойдет не ранее 6 сентября; в тот же день согласно моему приказу в Смоленск по железной дороге должны прибыть части 183-й дивизии из Невеля. 162-я дивизия будет предоставлена 9-й армии лишь после 6 сентября, но предполагается направить ее на участок VIII корпуса Хейтца".
Фактически две оборонявшиеся немецкие дивизии к концу дня 3 сентября обессилели настолько, что в дополнение к переброске фон Боком 255-й пехотной дивизии на передовую сам Хейтц вынужден был бросить в бой еще один полк сильно поредевшей 161-й пехотной дивизии в целях усиления грозившей рухнуть обороны 28-й пехотной дивизии. Даже если Тимошенко вместе со своими генералами и осознавал трудности, с которыми столкнулся, у него было в запасе три неоспоримых довода, чтобы крепко подумать, прежде чем прекратить контрнаступательную операцию. Прежде всего, Сталин и другие члены Ставки настаивали на продолжении операции с установкой "будь что будет". Во-вторых, поскольку Резервный фронт Жукова был буквально в двух шагах от существенного оперативного успеха на участке свой 24-й армии у Ельни, для закрепления успеха Тимошенко должен был добить восточный фронт 9-й армии хотя бы ради того, чтобы не допустить переброски немцами сил со своего участка на ельнинский. В-третьих, Брянский фронт Еременко, рассматриваемый Сталиным как важнейшая составляющая генерального контрнаступления, бросил львиную долю своих сил против танковой группы Гудериана, чьи операции и послужили толчком к началу контрнаступления.
Перед лицом перечисленных реалий и фактов у Тимошенко не оставалось иного выхода, кроме как попытаться завершить начатую им кровавую миссию у себя на фронте. Поэтому в ночь с 3 на 4 сентября командующий фронтом приказал своим армиям продолжать наступательные операции и на следующий день. Учитывая урон, нанесенный немцам его Западным фронтом за предыдущие три дня интенсивных боев, Тимошенко все еще полагал, что где-нибудь, но, вероятнее всего, на участках 16-й и 19-й армий, немецкая оборона неизбежно рухнет. Но это произойдет лишь в том случае, если Конев и Рокоссовский на полную мощность используют силы своих армий. Конев первым ответил на приказ Тимошенко, издав новый приказ о наступлении своей армии в 23:30 3 сентября: