Бог мой, он говорил серьезно! Он хотел воспользоваться своим отпуском, чтобы жениться, купить дом, поселить в нем жену и иметь ребенка…
— Генерал Бернадотт, в жизни женщины бывает всего одна большая любовь!
— Откуда вы это знаете?
Да, действительно, откуда я это знаю?
— Во всех романах я читала об этом, и это, вероятно, так, — ответила я.
Коляска остановилась. Мы приехали. Он открыл дверцу и помог мне выйти. Я стала на цыпочки, чтобы разглядеть его лицо в полутьме начинающегося рассвета. У него были хорошие белые зубы и нос просто удивительной величины…
Я дала ему ключ и он отпер дверь.
— Вы живете в богатом доме, — заметил он.
— О, нет, мы снимаем здесь квартиру, — пробормотала я. — А теперь, доброй ночи и спасибо вам от всего сердца за то, что вы для меня сделали.
Он не двигался.
— Садитесь же в коляску. Вы промокнете. Можете быть спокойны, я останусь дома.
— Я верю, вы умница. Когда я могу придти за ответом?
Я покачала головой.
— В жизни женщины… — начала я. Но он поднял руку, протестующим жестом.
Я продолжала:
— Это невозможно, генерал. Это невозможно. Не потому, что я молода для вас, просто я очень маленькая по сравнению с вами.
С этими словами я вбежала в дом и захлопнула дверь.
Сейчас, оставшись в кухне Клапенов, я чувствую не усталость, а страшную, сокрушающую разбитость. Я не могу спать. Я ни за что не усну. Я сижу и пишу. Завтра Бернадотт придет сюда, но меня здесь уже не будет. Где я буду завтра, я еще не знаю…
Глава 8
Марсель, спустя три недели
Я была очень больна. Насморк, ангина, сильнейшая лихорадка и то, что поэты называют «разбитое сердце». Я продала в Париже золотой медальон Мари, и мне хватило денег как раз для того, чтобы вернуться домой. Мари тотчас уложила меня в постель и позвала доктора, потому что я металась в жару. Он не мог понять, каким образом я могла так сильно простудиться, так как в Марселе стоит прекрасная погода и уже давно не было дождя. Мари известила маму о моей болезни, и мама быстро приехала, чтобы ухаживать за мной. Пока никто не знает, что я ездила в Париж.
Сейчас я лежу в шезлонге на террасе. Меня закутали в несколько одеял, и все ахают, что я похудела и очень бледна. Жозеф и Жюли вернулись из своего путешествия и сегодня придут к нам. Надеюсь, что мама разрешит мне встать.
На террасу вбежала Мари. Она в волнении размахивает каким-то листком. А, это бюллетень о событиях в стране!
Генерал Бонапарт назначен командующим внутренними войсками. В столице восстание, вызванное голодом, было подавлено Национальной гвардией.
Сначала буквы листка плясали перед моими глазами. Но постепенно я приноровилась. Наполеон командует армией нашей страны! Директор Баррас согласился назначить командующим всех внутренних войск заштатного генерала Наполеона Бонапарта! Принимая назначение, этот генерал потребовал безотчетных полномочий и получил их. Тогда он назначил командующим артиллерией молодого кавалерийского офицера Мюрата, и тот расположил пушки на севере, западе и юге от Тюильри. Пушки защитили дворец со стороны улицы Сен-Рош и моста Руаяль.
Толпы восставших остановились, как только прозвучал первый залп. Восстановлены порядок и спокойствие. Директоры Баррас, Ларевельер, Летурнер, Ребиелл и Сарно благодарили человека, который спас Республику от нового хаоса и утвердили его назначение командующим внутренними войсками…
Я попыталась осознать все это. Мне вспомнился слышанный мною разговор в гостиной м-м Тальен: «Что вы скажете, Фуше, о маленьком бедняке, который увивается вокруг Жозефины?» И дальше: «Если бы я был Баррасом, я расстрелял бы эту толпу, дорогой Фуше. Только нужно найти кого-нибудь, кто готов был бы стрелять в народ»…
Я подумала: «Только один залп… И скомандовал „Пли“ — Наполеон.