Мужчине нужна женщина единственная в своем роде, такая, о которой он может сказать: она не такая, как все те, кого я знал до нее.
— Я буду стараться. Да, я буду стараться стать такой, — горячо пообещала Корнелия.
Увидев, что солнце уже начинает появляться из-за крыш, она быстро переоделась.
Корнелия ожидала, что ей придется возвращаться в отель одной, и была тронута, когда, спустившись вниз по белым каменным ступеням, увидела, что в холле ее ждет Арчи. В цилиндре, щегольски надвинутом на один глаз, он стоял, прислонившись к колонне, и что-то немелодично насвистывал про себя, а на улице нетерпеливо грызли удила лошади, впряженные в закрытую карету.
— Арчи, как это мило с твоей стороны! — воскликнула Корнелия.
— Я подумал, что должен доставить тебя домой в целости и сохранности, — ответил он. — Ты хорошо провела время?
— Это был самый чудесный вечер в моей жизни, и мадам де Вальме была так добра ко мне — и все благодаря тебе!
По-моему, все сошло отлично, — заключил Арчи. — Должен признаться, я почувствовал себя весьма неуютно, когда Рочемптон подошел к нашему столику. Если бы он тебя узнал — вот было бы шуму! «Максим» — не место для леди.
— Не понимаю почему, — возразила Корнелия и тут же рассмеялась.
Она вспомнила, как под утро одна хорошенькая танцовщица, подняв юбки, стала отплясывать на одном из столиков под одобрительные возгласы и аплодисменты посетителей. Как несколько молодых людей пили шампанское из туфельки мадам Габи Деслис, известной актрисы, чье прибытие вскоре после полуночи произвело фурор: на ней была шляпка в два фута высотой, вся в страусовых перьях, а шею украшало с дюжину ниток жемчуга, свисавших почти до колен.
— Как же весело живут мужчины! — воскликнула она. — Как тебе повезло, Арчи, что ты не женщина.
— Откровенно говоря, мне самому это часто приходило в голову, — ответил Арчи. — А вот и «Ритц». Думаю, мы увидимся у Рене. Я больше не приеду к тебе с официальным визитом. Если Рочемптон узнает, что я твой кузен, он может что-то заподозрить.
— Будем видеться у Рене, — согласилась Корнелия.
Полная благодарности, она поцеловала его в ;щеку.
— Спасибо тебе, мой добрейший и милейший кузен, — прошептала она и торопливо вошла в отель.
У себя в комнате она старалась двигаться как можно тише. И с улыбкой думала, что и герцог, возможно, поступает так же, боясь разбудить ее. Хотя их спальни разделяла гостиная, нечистая совесть заставляла обоих быть осторожнее.
Она сняла очки перед зеркалом и увидела, что ее глаза смотрят ласково и нежно. Она не стала менять прическу, потому что Рене одолжила ей тонкий шифоновый шарф, чтобы повязать голову на обратном пути. Глядя теперь на игру света и тени в своих волнистых от природы волосах, увенчанных короной из кос, она спрашивала себя, как она вообще могла терпеть ту отвратительную, безобразную прическу, которую считали модной и мосье Анри, и тетя Лили. К сожалению, ей придется и дальше мучить свою голову, потому что в роли герцогини она должна оставаться неприметной. Только Дезире могла позволить себе хорошеть день ото дня по мере того, как развивался ее вкус и росла уверенность в себе.
Услышав бой церковных часов, Корнелия поняла, что уже давно сидит, погруженная в свои мысли Наверное, герцог уже спит. На нее нашло дикое желание — пройти через гостиную и войти к нему в комнату. Что, если она так и сделает, а он проснется и увидит, что над ним склонилась женщина, с которой он флиртовал весь вечер?
Подумав об этом, Корнелия ощутила глубокое волнение: вот она будит его, вот ее губы оказываются возле его губ, а она сама — совсем рядом, только руки протянуть. Но она вспомнила предостережение Рене — это лишь начало. Ее муж все еще любит тетю Лили.