Завоевание Запада
Египет был завоеван в 20 году по смерти пророка. Командующим западными войсками был Амр. В своем письме халиф Омар написал ему: "Я прошу тебя вернуться из Египта. Если ты еще не пересек границы этой страны, возвращайся. Но если ты вторгся на эти земли до того, как получил мое письмо, тогда иди вперед. И проси Аллаха о помощи".
В 21 году была взята штурмом Александрия. И Амр написал Омару: "Мы взяли город, называть который я не стану. Достаточно сказать, что мною были захвачены четыре тысячи имений, четыре тысячи терм, четыре тысячи иудеев, обязанных выплатить налоги, и четыре сотни мест развлечений на все вкусы".
Тогда Омар издал указы, по которым налоги командующим войсками надлежало взимать только с совершеннолетних мужчин: сорок восемь серебряных дирхемов с каждого там, где в ходу было серебро, и четыре золотых динара там, где было принято расплачиваться золотом.
Иракцы должны были ежемесячно обеспечивать каждого правоверного тридцатью квартами пищи и определенным количеством жира; египтяне должны были также каждый месяц отдавать пшеницы в количестве равном местной мере, мед, жир, а также лен, для того чтобы шить одежду арабским воинам; они были обязаны предоставлять любому правоверному свое жилище на три дня, не взимая никакой платы за это. Жители Сирии и дальних земель Месопотамии отдавали каждый месяц полную кварту пшеницы, по три пинты масла, меда и жира. Всем неверным полагалось носить на шее кусочек свинца как знак того, что они исправно платят налоги.
Также был назначен и земельный налог. В Ираке он был таким: за каждый полный акр луга – 5 бушелей выращиваемой культуры и 5 серебряных дирхемов;
за каждый полный акр земли с деревьями, пальмами или виноградниками – 10 бушелей выращиваемой культуры и 10 дирхемов;
за каждый полный акр сахарного тростника – 6 дирхемов;
за каждый полный акр пшеничного поля – 4 дирхема;
за каждый полный акр ячменного поля – 2 дирхема;
за каждый полный акр другой земли – 1 бушель выращиваемой культуры и 1 серебряный дирхем.
* * *
Однажды Омар спросил у перса Салмана:
– Кто я теперь? Царь или халиф?
– Если ты берешь налоги на землю правоверных деньгами, большими или малыми суммами, но используешь их, как то не предписано законом, тогда ты царь, но не халиф Посланника Господа.
– Клянусь Аллахом! Я не знаю, халиф я или царь. Но если я все же царь, это ужасно.
Один правоверный из Ирака рассказывал, как однажды видел Омара на празднестве за пределами Медины. Высокий, бритый наголо и мрачный, Омар шел босой и обеими руками натягивал на себя вышитое красным полотно; он возвышался над людьми так, будто был на лошади.
"Действительно, если я живу, – сказал Омар, – я буду там, где мой народ. И все это во славу Аллаха. Я знаю, у правоверных есть нужды, но о них мне не говорят в полной мере: правители утаивают просьбы моего народа, а сами люди не могут прийти ко мне. Поэтому я поеду в Сирию и проведу там два месяца, затем в Ирак на два месяца, затем в Египет, Бахрейн, Куфу, Басру, по два месяца на каждом месте. Клянусь Аллахом, это будет хороший год!"
* * *
Дочь Омара Хафса, вдова пророка, его сын Абдаллах и другие близкие люди были против того, чтобы халиф так усердно постился, и убеждали его: "Если ты будешь хорошо питаться, это даст тебе сил продолжать утверждение Истины в нашем мире".
Но он отвечал: "Вы желаете мне добра. Но если бы, шествуя по одной тропе с двумя сподвижниками и попрощавшись с ними, я свернул с пути, то никогда бы не нашел их в конце".
Омар не позволял взрослым пленным оставаться в Медине. Но некий Мугхира из Куфы написал однажды халифу письмо с просьбой позволить ему привезти в Медину одного молодого раба, искусного ремесленника, чтобы тот управлял его делами: кузнечным делом, гравировкой металла и плотничеством. Омар дал свое разрешение. И Мугхира поручил своему рабу поселиться в Медине и высылать ему ежедневно четыре дирхема из полученной от его ремесел прибыли.
Раб пришел к Омару с жалобой, что ежедневная выплата в четыре дирхема слишком высока. Но халиф рассудил, что это достаточно справедливо. Уходя, мужчина с горечью сказал Омару, что суд его справедлив для всех, кроме него.
Через некоторое время, взяв кинжал с двумя лезвиями и рукоятью посередине, на рассвете он пришел в мечеть и спрятался под ее сводом в углу. Он ждал, когда Омар выйдет, чтобы призвать людей на намаз. Халиф произнес: "Займите свои места и преклоните колени, мы начнем молитву", а затем приблизился к тому месту, где прятался мужчина. Раб ринулся к нему и трижды вонзил в него кинжал. Омар упал. Какой-то иракец накинул на раба свой плащ, и тот, не сумев выпутаться, заколол и себя.
Омара перенесли в его дом. Солнце теперь всходило, и Абд аль-Рахман, сын Ауфа, провел молитву вместо халифа: две прочтенные им суры были самыми короткими в Коране.
Ибн Аббас начал было говорить что-то халифу, прославляя его добродетели, но он прервал его: "Сын Аббаса, даже если бы все золото мира было моим, будь уверен, я бы отдал его ради того, чтобы быть спасенным от ужаса Судного дня. А теперь скажу тебе вот что: пусть вопрос о моем преемнике будет решен советом с участием Османа, Али, Талха, Зубайра, Абд аль-Рахмана, сына Ауфа, и Саада. И пусть мой сын Абдаллах присутствует, но он не должен никак влиять на решение".
Когда он был уже мертв, его понесли к комнате Аиши. Абдаллах приветствовал ее и произнес: "Омар просит позволения пройти".
"Внесите его!" – сказала Аиша. Его внесли, а затем положили покоиться рядом с двумя его сподвижниками.
Добрые времена для ислама закончились в тот день, когда Омара одели в саван. Так было сказано впоследствии.
Смута
Когда Омар только стал мусульманином, ислам был похож на растущего ребенка: каждый день делал его крепче и вел вперед.
Но после убийства Омара ислам стал похож на стареющего человека: каждый день уводил его назад, к закату.
– Если бы пророк был сейчас с нами, – говорил халиф Осман в отчаянии, – он дал бы нам новое Откровение, согласно которому мы знали бы, как нам следует действовать.
* * *
После похорон Омара был собран совет, на котором следовало выбрать нового халифа. Абд аль-Рахман произнес:
– Мне кажется, лучше, если только троим из нас будет предложено стать преемником.
– Я передаю свое право Али, – сказал Зубайр.
– Я свое – Абд аль-Рахману, – сказал Саад.
– А я отдаю свое право Осману, – сказал Талха.
Тогда эти трое отошли в сторону, и Абд аль-Рахман продолжил:
– Я не хочу власти для себя. А теперь – кто из вас готов отказаться в пользу другого? Мы предложим кому-нибудь третьему – Аллах и все правоверные тому свидетели – рассудить, кто, по его суждению, более всех мусульман достоин служить и править ради блага своего народа.
Но Али и Осман промолчали.
Абд аль-Рахман настаивал:
– Сделайте же выбор! Или, Бог свидетель, я выберу лучшего из вас, и это не будет предательством.
Али и Осман уступили. Тогда Абд аль-Рахман отвел Али в сторону и сказал:
– Из вас двоих ты был настоятелем ислама, ты состоишь в родстве с Посланником Господа, ты хорошо это знаешь. Сейчас, Аллах тому свидетель, ты сам должен принять решение! Если я отдам власть тебе, будешь ли ты справедливым правителем? А если я выберу Османа, будешь ли ты слушать его и подчиняться?
И Али ответил:
– Да, буду.
Тогда Абд аль-Рахман отвел в сторону Османа и сказал ему то же самое. Так он получил обещания с обоих.
Затем он подозвал Зубайра:
– Помня о том, что ты не претендуешь на право быть преемником, кого ты мне советуешь?
Он ответил:
– Я могу посоветовать как Али, так и Османа.
Абд аль-Рахман обратился к Сааду:
– Кому бы ты передал власть? Ни ты, ни я не претендуем на нее.
– Осману.
Тогда Абд аль-Рахман велел сообщить народу о том, что правитель избран и клятва в верности должна быть произнесена каждым. Он поднялся с места и, воздав хвалу Господу, произнес:
– Али, теперь я все решил. Я не вижу никого подходящего на место халифа лучше, чем Осман. Поэтому не ищи путей занять это место. – Затем, взяв Османа за руку, продолжил: – Клянусь тебе в преданности, как то предписано Законом Божьим, Законом пророка и Законом двух халифов.
Али тоже поклялся в верности, как и все мухаджиры и помощники.
Именно при Османе впервые было определено понятие феодального владения, им могла стать территория любого размера. Он был также первым, кто ввел должность начальника стражи.
Халиф Осман правил двадцать лет. В течение первых шести лет его правление не вызывало недовольства народа. Курейшиты любили нового халифа больше, чем строгого с ними Омара, поскольку Осман поддерживал их интересы. Но впоследствии он стал назначать на самые высокие должности своих родственников, представителей династии Омейядов. Марвану он отдал пятую часть всех доходов с Африки и щедро тратил деньги на свою родню. Свои действия он оправдывал, называя их участием по отношению к своим родным, и приводил цитаты из Корана:
Делайте добро родителям, родственникам, сиротам, беднякам, соседям, как родственникам…
Он часто говорил, что Абу Бакр и Омар наверняка пренебрегали этой своей обязанностью.
Но народ не был согласен.
При виде богатств человек теряет терпение.
Терпение для Веры – как голова для тела: когда терпение умирает, вера умирает тоже.