В Бирмингемском университете Р. Пайерлс руководил работами, в ходе которых реализовывалась часть программы по атомной бомбе. Он не случайно пригласил К. Фукса в свою лабораторию. Пайерлс встречал этого молодого ученого один или два раза на научных конференциях, запомнил его научные работы, которые были опубликованы в "Научных записках Королевского общества". Эти работы произвели на Рудольфа Пайерлса сильное впечатление. Когда же он прочел рекомендательные письма хорошо известных ему профессоров Н. Мотта и М. Борна, то принял окончательное решение о привлечении Фукса к работе в секретной программе создания атомной бомбы.
Трудно сказать, как Фуксу удалось пройти проверку на благонадежность, поскольку он был немцем, представителем страны, которая вела войну против Великобритании. Кое-что спецслужбе было известно и о его левых политических взглядах. Тем не менее разрешение на работу в Бирмингемской лаборатории он получил с ограниченным правом "иметь доступ к той закрытой информации, которая связана только с выполнением его функциональных обязанностей".
Так Фукс оказался участником работ, конечной целью которых было создание урановой бомбы.
Первое время К. Фукс не имел финансовых средств, необходимых для аренды квартиры в Бирмингеме. Поэтому Пайерлс, отправивший своих детей в США и живший с женой в приличном трехэтажном доме, предложил Клаусу Фуксу поселиться в одной из комнат его коттеджа. Фукс согласился.
Женой Р. Пайерлса была Евгения Николаевна Канегиссер, с которой он познакомился в Ленинграде в 1933 году, когда принимал участие в работе Первой Всесоюзной конференции по ядерной физике. Фукс отдал Евгении Николаевне свою продуктовую карточку и питался вместе с Пайерлсами.
Несмотря на то, что Фукс быстро стал ведущим сотрудником Бирмингемской исследовательской группы, юридически он продолжал быть "враждебным иностранцем". Длительное время британская контрразведка МИ-5 проверяла и перепроверяла все связи Фукса, пытаясь определить степень его благонадежности. В конце концов, учитывая то, что вклад Фукса в создание британской урановой бомбы оказался реальным и значительным, ограничения были сняты, и он получил доступ ко всем секретным материалам.
Когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, Фукс вспомнил о знакомом "Джонсоне" из советского посольства. Он уже многое знал о британском атомном проекте и решил передать эти сведения представителю России, на которую навалилась вся военная мощь фашистского третьего рейха…
Вторая встреча Барча с Фуксом состоялась 8 августа 1941 года. Фукс передал Барчу первую справку на шести листах об основных направлениях работы британских физиков. Когда разведчик доложил о встрече с ученым генерал-майору Ивану Склярову, тот приказал немедленно подготовить радиограмму в Центр. 10 августа 1941 года было отправлено следующее донесение:
"Директору.
Барон провел встречу с германским физиком Фуксом, который сообщил, что он работает в составе специальной группы в физической лаборатории университета в Бирмингеме над теоретической частью создания ураниевой бомбы. Группа ученых при Оксфордском университете работает над практической частью проекта. Окончание работ предполагается через три месяца и тогда все материалы будут направлены в Канаду для промышленного производства. Знакомый дал краткий доклад о принципах использования урана для этих целей. При реализации хотя бы 1 % энергии 10-килограммовой бомбы урана взрывное действие будет равно 1000 тонн динамита. Доклад высылаю оказией. Брион".
В 1941 году радиотехническая разведка США смогла перехватить эту радиограмму, но расшифровали ее американцы только через тридцать лет…
Несмотря на тяжелую обстановку на советско-германском фронте и огромную потребность Ставки Верховного Главнокомандования в чисто военной информации, начальник Разведуправления Красной Армии 11 августа 1941 года направил указание в Лондон резиденту Бриону:
"Примите все меры для получения материалов по урановой бомбе. Директор".
Так началась "карьера" Клауса Фукса в советской разведке. Она длилась более двух лет, успешно развивалась и была исключительно важной для РУ Красной Армии.
5-му отделу Разведуправления Генерального штаба Красной Армии в задании на 1942 год по Великобритании указывалось: "Установить, какие работы ведутся над проблемой взрывной реакции урана в британских университетах". Выполнение этого задания находилось под личным контролем начальника Разведуправления. Несмотря на особую секретность, которой была окружена вся работа британских научных центров, военным разведчикам удавалось получать сведения о ходе научных исследований по урановой проблеме. Работники Центра своевременно давали оценки поступавшим материалам, нацеливали разведчиков на добывание данных по конкретным вопросам, уточняли задачи на каждый период работы, которые, как теперь стало известно, определялись лично академиком И. В. Курчатовым и передавались в Разведуправление через М. Первухина.
Сотрудничество И. В. Курчатова с военной разведкой началось в 1942 году. В то время он был еще профессором и находился в Казани, где размещался эвакуированный из Ленинграда ЛФТИ.
В октябре 1942 года уполномоченный ГКО С. Кафтанов пригласил И. Курчатова в Москву. Для него в столице был забронирован номер в гостинице "Москва", в котором он жил около двух месяцев, работая в Кремле с документами военной разведки. Курчатов получил эти секретные документы из рук С. Кафтанова, который попросил физика изучить материалы о работах по урановой проблеме из Великобритании и подготовить свое заключение по их содержанию.
Документы находились в трех папках. В первой из них было 138 листов материалов, полученных из Разведуправления 17 августа 1942 года. Во второй - 139 листов, присланных военной разведкой 17 и 25 августа. И наконец, в третьей лежали 11 листов, поступивших из Разведуправления 2 сентября. Курчатов тщательно изучил материалы, раскрывающие работу британских ученых по цепной реакции в уране. То, что он прочитал, повергло его в смятение. Он был хорошо осведомлен о состоянии дел в этой области в отечественной науке и понял, что нападение фашистской Германии на Советский Союз, сорвавшее выполнение плана научно-исследовательских работ по проблеме урана в СССР на 1940–1941 годы, позволило британцам уйти вперед.
Из материалов военной разведки было видно, что английские физики Чедвик, Дирак, Фаулер и Кокрофт направляют свои усилия на выявление возможности получения сверхвзрывчатых веществ путем использования ядерной энергии атомов урана. К английской команде атомщиков присоединились первоклассные ученые Фриш, эмигрировавший из Дании, где он был сотрудником лаборатории Нильса Бора, и прибывшие из Франции физики Холбан и Коварский. Эти ученые были крупными специалистами по физике атомного ядра. Объединение их в одну "международную команду" под британским флагом неизбежно должно было привести к прорыву в области ядерных исследований. В этом Курчатов не сомневался и решил незамедлительно подготовить докладную записку Председателю Совета Народных Комиссаров СССР Вячеславу Молотову.
27 ноября 1942 года он завершил работу над этим документом. Вот некоторые из его выводов и предложений:
"- В исследованиях проблемы урана советская наука значительно отстала от науки Англии и Америки и располагает в данное время несравненно меньшей материальной базой для производства экспериментальных работ…
- Масштаб проведенных Англией и Америкой в 1941 году работ больше намеченного постановлением ГКО Союза ССР на 1943 г…
- Ввиду того, что получение определенных сведений об этом выводе связано с громадными, а может быть, и непреодолимыми затруднениями; и ввиду того, что возможность введения в войну такого страшного оружия, как урановая бомба, не исключена, представляется необходимым широко развернуть в СССР работы по проблеме урана и привлечь к ее решению наиболее квалифицированные научные и научно-технические силы Советского Союза. Помимо тех ученых, которые сейчас уже занимаются ураном, представлялось бы желательным участие в работе профессора Алиханова А. И. и его группы, профессоров Харитона Ю. Б. и Зельдовича Я. Б., профессора Кикоина И. К., профессора Александрова А. П. и его группы, профессора Шальникова А. И.
- Для руководства этой сложной и громадной трудности задачей представляется необходимым учредить при ГКО Союза ССР под Вашим председательством специальный комитет, представителями науки в котором могли бы быть академик Иоффе А. Ф., академик Капица П. Л. и академик Семенов Н. Н."
Прочитав докладную записку, Курчатов подписал ее и поставил дату: "27.11.42."
Возможно, эта докладная является первым документом И. В. Курчатова, относящимся к началу работ по созданию отечественного атомного оружия…
Молотов, прочитав докладную Курчатова, сделал на ней пометку: "Т(ов). Сталину. Прошу ознакомиться с запиской Курчатова. В. Молотов. 28.ХI."
Принятые в последующие годы постановления правительства определят основные направления работы советских ученых, конструкторов, внешней разведки НКВД и разведки Красной Армии в этой области. В феврале 1943 года ГКО утвердит постановление об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Курирование всех работ по атомной проблеме вначале будет возложено на В. Молотова. Его заместителем, ответственным за вопросы обеспечения ученых разведывательной информацией, будет назначен Л. П. Берия.