А дом отца совершенно не пострадал. Мне кажется, что это очень странно.
— Выбросьте из головы подобные мысли, мадемуазель, и наслаждайтесь жизнью. — Солиситор поскреб подбородок. — Загородный дом — прекрасное место для летнего отдыха. Если помните, до него всего лишь час езды.
— Да-да, конечно. Это неподалеку от Шато-Мальмезон, — кивнула Лили. — Я прекрасно все помню.
— Вот и хорошо. И вы должны понимать: ваше богатство ставит вас в исключительное положение. Сейчас во Францию вернулись многие эмигранты, и у них осталось гораздо меньше, чем у вас. А у некоторых вообще ничего не осталось.
— О, месье, я очень благодарна вам. И всегда буду помнить о том, что вы для меня сделали.
— Я попытался сделать все возможное, чтобы скрыть истинные размеры вашего наследства. Такие деньги могли бы привлечь отъявленных мошенников, особенно когда наследница — такая молодая и нежная особа.
Лили попыталась изобразить смущение.
— По крайней мере, — продолжал Труссебуа, — у вас сейчас есть защитник, ваш жених, который проследит, чтобы вас не похитили или не обманули. — Он перевел взгляд на Уэбба: — Я могу надеяться, что вы защитите нашу наследницу?
— Можете быть уверены, сэр.
— Мистер Милн всегда защищает мои интересы. Он был так любезен, что выделил для меня один из своих кораблей и позаботился о том, чтобы я благополучно добралась до Парижа. — Лили с улыбкой посмотрела на Уэбба, надеясь, что ее слова звучали достаточно убедительно. — Я уверена, что отец одобрил бы мой выбор и ему понравился бы человек, который станет моим мужем.
— Ах да, этот брак… — Труссебуа откашлялся. — Боюсь, что здесь возникнут затруднения. Я одобряю ваш выбор, но другим он может не понравиться.
— Что вы хотите этим сказать? Я совершеннолетняя, мой отец умер, и нет никого, кто бы мог возразить против нашего брака.
— Дело в том, что состояние ваше слишком уж велико, поэтому власти назначили вам опекуна. Опекун должен одобрить ваш выбор, если вы решите выйти замуж.
— Мой опекун? — удивилась Лили. — И кто же он?
— Первый консул. — Труссебуа тяжело вздохнул. — Генерал Бонапарт. Он проявляет искренний интерес к вашей особе, за что мы весьма ему признательны.
Лили показалось, что при этих словах солиситор поморщился.
Сделав глоток кофе, Труссебуа продолжал:
— Видите ли, я здесь для того, чтобы передать вам приказ генерала Бонапарта. Вы должны явиться во дворец Тюильри сегодня вечером.
Глава 9
— Зачем вы согласились? Почему сказали этому человеку, что мы с удовольствием явимся на прием сегодня вечером? — спросил Уэбб, стоявший у окна и наблюдавший за Труссебуа — тот быстро шагал по улице, придерживая полы своего плаща, развевавшиеся на ветру.
Уэбб обернулся и посмотрел на Лили, сидевшую на низком диване. Судя по всему, она уже готовилась к новой роли — во всяком случае, делала вид, что не понимает, о чем ее спрашивают.
Сколько уже раз он напоминал ей, что она должна безропотно подчиняться ему? И вот она скова упрямится.
— Лили, не вы за все отвечаете, а я. Так что извольте выполнять мои приказы.
Лили намазала маслом кусочек хлеба и сказала:
— Мне кажется, что месье Труссебуа что-то заподозрил. Он не верит, что я — Аделаида.
Уэбб пожал плечами.
— И вы пришли к такому выводу после получасового общения с этим человеком? — поинтересовался он.
Лили, жевавшая хлеб, молча кивнула.
Замечательно! Эта девчонка пытается учить его, Уэбба Драйдена! Если он пойдет у нее на поводу, то ему придется вскоре подать в отставку. Скрестив на груди руки, Уэбб спросил:
— Что заставляет вас так думать?
Лили прожевала хлеб, затем поднялась с дивана.
— Он расспрашивал меня с пристрастием. Вы же все слышали.