Древнейшим известием об особой дружине правителя, отличающейся по размерам и статусу от дружин других знатных и могущественных людей, должно считаться сообщение арабского дипломата ибн Фадлана, который посетил с дипломатической миссией в 922 г. Волжскую Булгарию и описал свои путешествие и пребывание в столице булгар в сравнительно пространном и подробном повествовании. Значительную часть его "Записки" составляет знаменитое описание руси, которых арабский путешественник видел в Булгарии, в том числе похороны одного богатого и знатного купца. Его рассказ дошёл до нас хотя и не в первозданном, но в целом в довольно исправном виде, и оригинал поддаётся реконструкции. Сочинение доступно в прекрасном издании А. П. Ковалевского с русским переводом и комментариями.
Cpeди разнообразных сведений, которые арабский писатель сообщает о руси, в конце своего рассказа он указывает, что у них есть свой суверенный правитель ("царь"). "Один из обычаев царя русов, – пишет далее ибн Фадлан, – тот, что вместе с ним в его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, причём находящиеся у него надёжные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты из-за него [или: подвергают себя смерти из-за него]. С каждым из них [имеется] девушка, которая служит ему, моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьёт, и другая девушка, [которой] он пользуется как наложницей в присутствии царя. Эти четыреста [мужей] сидят, а ночью спят у подножия его ложа". "Царь русов" проводит всё время, сидя на высоком троне или ложе и предаваясь всяческим удовольствиями и развлечениям (у него самого 40 наложниц), а все дела ведёт некий его "заместитель".
В литературе уже неоднократно высказывались сомнения, можно ли верить этому рассказу. Ибн Фадлан приводит его несомненно с чужих слов, поскольку сам он был только в Булгарии и видел только некоторых людей из руси, прибывших туда по Волге. В сообщении о ничего не делающем правителе и реально правящем заместителе явственно просматривается аналогия с политическим устройством Хазарин, где, действительно, приблизительно таким образом распределялись функции между хаканом и шадбеком (или хакан-беком, как его называет ибн Фадлан). По поводу верных "богатырей", умирающих вместе со своим господином, Ковалевский заметил, что этому сюжету находятся многочисленные аналогии в "рассказах арабоязычных писателей о народах юго-восточной Азии", где описывается "самоубийство вслед" правителю его приближённых и где даже фигурируют похожие цифры– 300 или 400 слуг-"самоубийц". С этими рассказами ибн Фадлан "несомненно так или иначе был знаком".
Вероятнее всего, в данном случае мы имеем дело с каким-то смешением достоверной информации и ходячих образов и сказаний, но трудно определить, в какой именно пропорции. Хорошо известно, что Русь в IX – Х вв. испытывала сильное и разностороннее влияние Хазарского государства, в частности, её правители присвоили себе хазарский титул каган. Не было бы ничего странного в том, что и в политическом устройстве русь подражала хазарам (в связи с разделением функций кагана и бека в литературе уже указывалось на пару князь-воевода). Обычай (само)убийства слуг после смерти своего господина, существовавший среди руси в IX – Хвв., подтверждается сообщениями других арабских писателей и археологическими данными (см. в главе IV, с. 477).
Но во всяком случае, даже если верить известию о службе "царю русов" каких-то особых "богатырей", ввиду указаний Ковалевского об аналогиях в арабской литературе принимать на веру сообщение об их точном числе было бы неосторожно. Ограничимся предположением, что во времена ибн Фадлана (920-е гг.) у правителя руси был в распоряжении некий отряд воинов, отличавшийся чем-то (возможно, численностью или особым этосом) от подобных военно-служебных объединений в подчинении других богатых и влиятельных людей из руси (поэтому какие-то сведения или слухи о его существовании и дошли до арабского путешественника). В этом отряде можно видеть прообраз или первичную форму той "большой дружины", какая нам известна из сравнительных данных, приведённых выше.
Все прочие данные о "большой дружине" древнерусских князей извлекаются из летописи. К сожалению, о численности княжеских людей прямо сообщает лишь одно из летописных известий. Вместе с тем, оно довольно ясно и однозначно по содержанию и, главное, написано бесспорно современником, а значит его информацию можно расценивать как надёжную.
Это известие находится в статье ПВЛ под 6601 (1093) г., о которой шла речь выше (с. 237 и след.) и которая содержит, среди прочего, рассказ о вокняжении Святополка Изяславича в Киеве и его попытках противостоять половцам. Много внимания в этом рассказе уделяется разногласиям среди князей, в окружении Святополка и в среде киевлян. В одном из эпизодов говорится, в частности, что князь начал "сбирати вое" (воинов) для войны с половцами, а "мужи смыслении" в его окружении (ниже выясняется, что это были некие киевские бояре во главе с Янем Вышатичем, информатором летописца) стали отговаривать его от войны, ссылаясь на недостаток собранных сил: "яко мало имаши вой". Далее приводится реплика Святополка, за которой следуют советы, данные ему "смыслеными" и "несмыслеными". Текст по ЛаврЛ: "Он же реч(е): имѣю отрокъ своих 700, иже могуть противу имъ стати. Начаша же друзии несмыслении гл(агола)ти: поиди, княже. Смыслении же гл(агола)ху: аще бы пристроилъ и 8 тысячь, не лихо то есть, наша земля оскудѣла есть от рати и от продажь. Но послися к брату своему Володимеру, да бы ти помоглъ". Таким образом, согласно летописи, неразумные советники подталкивали князя к войне, а мудрые удерживали и рекомендовали обратиться за помощью к Владимиру Мономаху – двоюродному брату Святополка, занимавшему тогда переяславский престол (их совету киевский князь и последовал в конце концов).
Д. С. Лихачёв переводит речь "смысленых" бояр на русский язык следующим образом: "Если бы выставил их и 8 тысяч, и то было бы худо: наша земля оскудела от войны и от продаж…". Исследователь отступает от текста ЛаврЛ в двух пунктах: в одном случае оправданно, в другом – нет. Во-первых, он вставляет местоимение "их" в первой части фразы. Поскольку по смыслу текста это слово вполне подходит и оно присутствует в ИпатЛ и других списках ПВЛ, то эту поправку надо принять. Во-вторых, он опускает отрицание "не" при слове "лихо" во второй части, понимая это слово здесь в смысле "худо, зло". Однако отрицание стоит во всех списках ПВЛ. И кроме того, есть возможность интерпретировать эту речь и без такой правки текста, не предполагая какой-то порчи в ПВЛ. Можно просто иначе понимать смысл слова лихо. Правильнее представляется понимание текста, предложенное Л. Мюллером, который из того, что лихо здесь выступает в значении "чересчур, очень много" (ср.: лихва, лишний, слишком и т. д.). Немецкий перевод Мюллера выглядит так: "Wenn du ihrer auch 8000 aufstellen würdest, ist das dir nicht übermäßig viel. Unser Land ist arm geworden vom Krieg und von Abgaben…". Следуя его трактовке, можно предложить такой перевод фрагмента с пояснениями: "(Вот) если бы ты выставил их (имеется в виду: отроков) 8 тысяч, это было бы (совсем) не лишним – (ведь) наша земля оскудела от войны и от штрафов. Но (имеется в виду: поскольку ты этого не можешь) пошли (лучше) за помощью к своему брату Владимиру".