Однако она не сразу решилась толкнуть дверь, опасаясь, что ее вид может напугать родителей.
Но тут Анжелика услышала из-за двери низкие причитания матери и рыдания Карлоса. Карлос никогда не был плаксой. Должно быть, случилось что-то ужасное!
Анжелика решительно толкнула дверь и увидела, что мать пытается остановить кровь, льющуюся из разбитого носа Карлоса. Однако усилия ее были тщетны. При звуке ее шагов Карлос поднял было голову, но поспешно отвернулся, однако Анжелика успела заметить и синяк под глазом, и глубокие царапины на бледной щеке и шее.
Она упала на колени возле брата и сжала слабые тонкие пальцы:
– Карлос, любимый, что случилось?
– Ничего, Анжелика, – затряс головой мальчик, старательно избегая ее взгляда. – Право, ничего.
– Ничего?! Кто посмел это сделать?! – Она вопросительно посмотрела на мать. Та украдкой покачала головой и сказала вслух:
– Ничего страшного, Анжелика. Карлос сейчас придет в себя и отправится спать. Он сильно устал, правда, Карлос?
– Да, мама.
– Хочешь, я почитаю тебе ту книгу, которую дал нам падре Мануэль? – шепотом предложила Анжелика, не сводя глаз с расстроенного лица брата, все еще избегавшего ее взгляда. – Мы уже пропустили несколько дней.
– Нет, я устал. Хватит, мама, лучше я пойду лягу. Спокойной ночи.
Забрав у Маргариты влажную тряпицу и прижав ее к носу, Карлос устало выпрямился и стариковской походкой направился к себе. Едва дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, Анжелика взглянула на страдальчески искривленное лицо матери:
– Мама, что случилось? Где папа? И почему у Карлоса…
– Папа задержится допоздна, он занят в церкви с падре Мануэлем.
– Так что же стряслось?
– Сегодня в деревне много говорили о тебе…
– Что же они говорили? – застыла Анжелика.
– Мальчишки повторяли слова своих матерей… про тебя с сеньором Доусоном. Карлос вступился, сказал, что вас захватил ураган, но его подняли на смех. Он потребовал, чтобы они не смели говорить о тебе так, но его снова осмеяли, и он кинулся в драку.
Анжелика на миг зажмурилась, и перед глазами возникла ужасная картина: ее брата избивают здоровые, крепкие мальчишки из деревни.
– Я должна с ним поговорить…
– Он и так ужасно расстроен, Анжелика.
– Я должна!..
Она решительно вошла в каморку, которую делила с братом, и опустилась на колени возле его кровати. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Анжелика взяла слабые детские руки в свои. Тут она обнаружила, что малыш плачет, и ласково отерла влажные дорожки на его впалых щеках. У нее запершило в горле, каждое слово давалось с трудом.
– Карлос, мне ужасно жаль, что так вышло. Но тебе следует научиться не обращать внимания на сплетни. Ведь люди сочиняют их не от большого ума.
– Это Хосе Моралес болтал про тебя всякие гадости, Анжелика. Он подслушал, как его мать говорила тетке, будто тебя вышвырнут с асиенды за шуры-муры с тем техасцем. Он сказал, что теперь всем стало ясно: донне Терезе не следовало брать тебя на асиенду. И после того, как ты стала путаться с ее гостями, ни одна приличная семья тебя и на порог не пустит. А еще он сказал…
Анжелика ласково прижала палец к его губам, чувствуй как часто и тяжело он дышит. Но Карлос отбросил ее руку добавил:
– И тогда я сказал Хосе, что его мать – дура… что все Женщины в деревне завидуют тебе, потому что ты такая красивая. Я сказал, что его мать и сестра – настоящие уродины и мечтают, чтобы все остальные тоже были уродами, и…
– Карлос, ты не мог такое сказать!
– Но я сказал это, Анжелика, потому что это правда! Ты красивая, как ангел, поэтому мама и дала тебе такое имя. Ты чересчур красива для них.
– Карлос…
– И я никому не позволю болтать про тебя гадости…
– Карлос, тебе это не удастся. Ты же не сможешь драться со всеми подряд.