10. Отражение христианства в детском фольклоре
Основные понятия: христианская составляющая, особенности ассимиляции христианских сюжетов, мотивов и образов, степень изученности материала, принципы вычленения христианской составляющей в разных формах детского фольклора.
Субстрат, связанный с ассимиляцией христианства (и, в частности, православия), всегда занимал важное место в фольклоре, как на сюжетном уровне, так и в оформлении отдельных образов и стилевых приемов. Отметим, что длительное время подобные взаимосвязи сознательно не замечались или отводились в разряд второстепенных. Такое отношение распространялось не только на детский фольклор, но и на исследования сказок, так называемую "несказочную прозу", и загадки.
До недавнего времени тексты, связанные с образами, понятиями или какими-либо обрядами православной церкви, за редким исключением, не помещали в издания фольклорных материалов. Достаточно привести пример хорошо известного собрания загадок Д.Н. Садовникова. После 1917 года из него были исключены практически все тексты, в которых просматривалась связь с православием. Между тем, более половины из них связаны с детской средой, основаны на приемах, способствующих запоминанию текстов Священного писания. Широкое распространение подобных текстов отмечала еще в конце 20-х годов О.И. Капица (неопубликованные подготовительные материалы в книге "Детский фольклор", программы для собирания фольклора, записи детского и школьного фольклора).
На первый взгляд, источникам детского фольклора посвящено достаточно много работ, однако лишь в некоторых трудах, преимущественно зарубежных (Л. Экенштейн (1906), Г. Бетта (1924), И. и П. Оупи (1951), С. Баринг-Гоулд (1895), С. Баринг-Гоулд (1967), затрагиваются особенности ассимиляции христианских сюжетов, мотивов и образов. Все исследователи едины в том, что в детском фольклоре существует четко выраженный пласт, связанный с отражением христианства, и что этот пласт вычленяется в фольклоре любого европейского народа. Но ни один из этих авторов не привлекал не только русские, но и славянские материалы как непосредственно, так и в сопоставительном плане.
Иначе решалась эта проблема в отечественной фольклористике. Многие исследователи прошлого упоминают о связи православной веры и детского фольклора. Об этом писали А.Е. Авдеева в книге "Записки и замечания о Сибири" (1837), П.В. Шейн и А.Е. Грузинский.
О важности фиксации всего, что связано с восприятием детьми православной веры, писали в программах для собирания детского фольклора Г.С. Виноградов и О.И. Капица. В частности, в программах календарного фольклора, игр и репертуара девочек-нянь специально указаны вопросы, фиксирующие то, что связано с рецепцией православия. Но уже в начале 30-х годов данная проблематика ушла из программ и научных исследований.
Однако собранные тексты наглядно свидетельствуют, что христианский компонент в детском фольклоре существует. Христианские мотивы присутствуют в 10 % текстов, напечатанных в сборнике А. Мартыновой – самом полном издании детских поэтических текстов на сегодняшний день. По некоторым жанрам детского фольклора эта цифра увеличивается, но нигде она не превышает 15 %. Таким образом, представляется очевидным, что нельзя не учитывать воздействия христианства на детский фольклор.
Рассмотрим частный, но очень важный вопрос – из каких же источников христианские образы и мотивы могли попасть в репертуар детского фольклора. Как показала М.М. Громыко, представляется существенной ассимиляция христианской образности через посредство взрослых. Некоторая часть репертуара формировалась при непосредственном участии детей в совершении церковных обрядов и богослужения, а также и при их обучении.
Особая роль в этом процессе отводилась народной педагогике. Система представлений и норм поведения, связанных с христианством, занимала существенное место в процессе развития личности ребенка, познания им окружающего мира. Так, еще В.П. Вахтеров в книге "Внешкольное образование народа" (1896), отмечал, что "молитвы и прежде всего (последовательное) ритуальное соблюдение постов играют большую роль в воспитании ребенка.
Сроки были хорошо известны. Дети с раннего возраста приучались понимать, что не все дозволено, что хочется, что необходимо уметь ограничивать себя. Воспитывалось и представление о превосходстве духовного начала над телесным, когда сила духа позволяет одолеть хотение".
Опыт народной педагогики отразился в философских и эстетических трактатах русских писателей конца XIX века (например. Л.Н. Толстого). На воздействие устных пересказов произведений житийной прозы обратил внимание еще Ф.М. Достоевский: "Есть много рассказчиков и рассказчиц о житиях святых. Я сам в детстве слышал такие рассказы прежде еще, чем научился читать. Эти рассказы передавались не по книгам, а заучивались устно".
Аналогичные факты, но уже в 70-е годы XIX века отмечает Н.С. Лесков, который обратил внимание на то, что рассказы из Священного писания входили в детские игры. Правда, писатель не зафиксировал эти игры, потому что не ставил перед собой подобной задачи.
В настоящее время встречаются утверждения, что неграмотные крестьяне не знали православия и не читали Священного писания. Подобное представление характерно для тех, кто не знаком с православным богослужением. Любая служба, совершаемая в церкви, включает как обязательный элемент чтение различных фрагментов из Евангелия, Деяний и посланий апостолов, Ветхого и Нового завета, житий главнейших святых.
Постоянное выполнение обрядов обуславливало запоминание текстов, поэтому сама служба была отражена в огромном количестве фольклорных текстов: пословиц, примет, загадок.
Триста орлов
Пятьдесят соколов
Дерево сухое
Верх золотой (будни, воскресенье, Пасха).
Яко дуб
Яко тлен
Яко платье надел
Яко писаное
Яко рисованное (икона).
Стоит цвет
Всему миру
Ha семи верстах
На семи столбах (Великий Пост и Воскресение Христово).
Необходимо учитывать, что тот субстрат, который называется "народным православием", сам представляет смесь христианского и языческого пластов, что, безусловно, облегчало его проникновение в детскую среду. Как показывают многочисленные архивные материалы, определенное воздействие оказывало и "постоянное созерцание икон в сельских церквах и в домашней обстановке".
Правомерность подобного вхождения христианской догматики в повседневную реальность была обусловлена и структурой народного православия, которое всегда отличалось цельностью, соединенностью со всем образом жизни человека. Воцерковление начиналось с крещения младенца и продолжалось всю жизнь. Если заболевал ребенок – обращались к Тихвинской Богородице, когда он приступал к обучению грамоте, вспоминали святых Козьму и Демьяна.
Второй путь связан с усвоением произведений, бытовавших в среде взрослых. Это прежде всего рассказы о святых, широкое распространение которых в устной форме неоднократно отмечалось различными исследователями. На переход материала в детскую среду первым указал А.Н. Веселовский в "Опытах по истории развития христианской легенды" (1877).
В круге чтения крестьян духовные тексты занимали важное место. В статье А. Смирнова "Что читают в деревне?" приведены интересные данные – 60 % книг, составлявших круг крестьянского чтения, были "духовного содержания". Цифра практически не изменилась на протяжении второй половины прошлого века (за весь период сбора подобной информации). Влияние книжных текстов на формирование фольклорного репертуара показано в ряде работ С.Е. Никитиной.
Методика восприятия оказывалась разной, применительно к одним жанрам можно говорить о сопоставлении не только образов, но и мотивов, к другим – лишь компонентов (использование отдельных выразительных средств). В каждом жанре сложилось свое соотношение христианских и языческих элементов, достаточно различное, например, в пародиях, мифологических быличках, стихах и рассказах о святых. Для их характеристики необходимо выделить в каждом из жанров основные положения христианского учения и показать направления их переосмысления.