Бесконечно запутанные сценарии
В отличие от предыдущих романов Пинчона сюжет "Вайнленда" держится не на заговоре. Роман "V" сталкивает друг с другом две главные темы: разворачивающийся "заговор, которому нет имени" и движение битников в 1950-х годах в Нью-Йорке. Роман "Выкрикивается лот 49" написан в форме детектива, в котором подбираются ключи к раскрытию заговора Тристеро. Хотя повествование в "Радуге тяготения" и дробится из-за нагромождения различных дискурсов и бесконечно ускользающего сюжета, все же автору удается рассказать связную историю о законспирированном контроле "Фирмы" над довоенной промышленностью, и Tyrone Slothrop в частности. А "Вайнленд" состоит из нескольких связанных между собой историй, действие в которых из настоящего переносится в прошлое, но только они не объединены в одну теорию заговора.
В настоящем действие романа разворачивается летом 1984 года. Перед нами предстают уцелевшие шестидесятники Зойд и Френеси и их дочь Прерия. Их уже долгое время преследуют давние враги - агенты из отдела по контролю за наркотиками Брок Вонд и Гектор Суньига. По мере развития сюжета мы постепенно узнаем о событиях из жизни Народной республики рок-н-ролла, происходивших в конце 1960-х, а также о подготовке ниндзя в послевоенной Японии, которой занимается ДЛ Честейн, о жизни родителей Френеси в Голливуде эпохи маккар-тизма и профсоюзной работе ее прадедушки с прабабушкой в 1930-х годах. В романе присутствует несколько "пинчоновских" приемов, например, загадочный гигантский след какого-то существа, под ногами которого гибнут лаборатории "мрачного всемирного конгломерата Chipco", или зловещий маршевый налет неизвестных сил, происходящий в тот момент, когда Зойд ночью добирается до Гавайев, - хотя вообще-то эти эпизоды ближе к историям про Годзиллу и научно-фантастическим фильмам, чем к сюжетам первых apex романов, написанных в духе Джона Бьюкенена и Реймонда Чэндлера. Однако в "Вайнленде" описание событий так и не уступает место всепроникающему заговору, который связал бы всех персонажей и разворачивающиеся в романе события в одно целое. Если первые три книги Пинчона были написаны в традициях детектива и триллера, хотя и с опенком сатиры, то четвертая по структуре оказалась именно романом. Если детективное расследование Эдипы Маас грозит вобрать в себя все наследие Америки, то Прерия Уилер ищет свою мать. Эдипа отказывается от домашней жизни и уходит в политику, тогда как Прерия должна узнать политическую подоплеку деятельности Френеси в конце шестидесятых, чтобы обрести семью. Классическая развязка романа (когда выясняются настоящие родители главной героини) в "Вайнленде" оборачивается фарсом. В финальной сцене, которая должна обеспечивать решительную развязку, Брок Бонд спускается с небес в своем новом обличье, словно "Смерть откуда-то сверху", и говорит "дочери", кто он на самом деле, но потом его забирает вертолет. Откровения Бонда заводят Прерию в тупик, ибо, как она хладнокровно ему возражает, "вы не можете быть моим отцом, г-н Бонд, у меня группа крови А, а у вас сплошной "Препарат Н"" (VL, 376). Больше не осталось никаких секретов - вот единственный секрет, который открывается в финале романа.
В отличие от теории заговора, нацеленной на то, чтобы распутать ходы и раскрыть какой-нибудь один заговор, повествование в "Вайнленде" строится по принципу Исправления Кармы, которому следуют ДЛ и Такеши. Согласно этому принципу, нужно избегать "опасности сводить [все] к одной проблеме" (VL, 365). Эстетическим принципом Пинчона в романе "Вайнленд" становится процесс запутывания. В романе показано, как каждый из героев - ДЛ, Зойд и Прерия - в разное время "неуклюже собирают историю по кусочкам" (VL, 282). То же самое приходится делать и читателю. В этой запутанной головоломке множество отдельных элементов, в том числе и многочисленные короткие зарисовки о том, что происходило с каждым из героев после 1960-х. Чтобы рассказать историю жизни одного персонажа, автор вынужден рассказать истории всех действующих лиц. Вместо нескольких связанных между собой зацепок, которые ведут к крупному разоблачению, в "Вайнленде" используется несколько "бесконечных запутанных сценариев" (VL, 284). Так, мы узнаем, что Френеси и ее новый муж Флэш оказываются "втянуты в непрекращающиеся мелкие аферы, которые с каждым разом становятся все отвратительней" (VL, 72). В компьютерных файлах, хранящихся в штаб-квартире "Сестринства Куноичи", записаны цифровые версии Френеси и ДЛ, "которые переплелись в лабиринте обманных шагов, сделанных и пересмотренных обещаний" (VL, 115). Старый учитель ДЛ, сэнсэй Иноширо готовит ее к тому, чтобы она "унаследовала его запутанные связи с миром" (VL, 180). Точно так же история с деньгами двух торговцев, Вато и Влада, переплетается с "запутанной финансовой сагой Призрака" (VL, 182). На развлекательном Шоу Танатоидов’84 "жены Танатоидов смело делали свое дело, чтобы запутать и без того сложные семейные узы" (VL, 219). В Голливуде мать Френеси Саша оказалась "втянута в тонкие детали городской политики того времени" (VL, 289). А когда ДЛ и Такеши наконец приходят в себя в каком-то пентхаусе высоко над Амарилло, этот момент окружен "фрактальным ореолом путаницы, которая могла продолжаться бесконечно" (VL, 381).
Запутанные переплетения всегда были отличительной чертой творчества Пинчона. Так, в романе "Выкрикивается лот 49" Мецгер объясняет, что "наше преимущество состоит как раз в этой приспособляемости к поворотам" (CL, 21), а на первой странице "Радуги тяготения" утверждается, что "это не выпутывание из, а постепенное впутывание в" (GR, 3). Но если в первых трех книгах Пинчона все нити повествования стягиваются к "виртуозной интриге века", хотя и невероятным образом и сквозь призму сатиры, то в "Вайнленде" мы видим лишь бесконечное усложнение. Точно так же Пинчон последовательно демонстрирует свой талант запутывания с использованием синтаксической структуры предложений. Впрочем, мы могли бы сравнить часто цитируемую концовку "Лота 49" с финальными сценами "Вайнленда". В первом случае предложения, как и описываемый в них выбор, словно в каком-то компьютерном языке, выстраиваются в подобие четкой бинарной структуры: "Либо Эдипа пребывает в орбитально-полетном экстазе паранойи, либо Тристеро существует" и т. д. (CL, 126). Зато в "Вайнленде" беспорядочный, запутанный синтаксис сохраняется до конца:
Быть может, единственный затерявшийся в ночи, туристический автобус стоял с невыключенным мотором в облаке дизельного выхлопа и ждал своих пассажиров, кое-кому из которых предстояло открыть, что они уже были Танатоидами, не осознавая того, и в конце концов решить не возвращаться в автобус. Для всех была бесплатная еда, хотя порции были небольшие, - мини-энчилада и креветки-терияки, а также приятные напитки по приятным ценам. А группа Holocaust Pixels нашла щель, или аттрактор, что было бы неплохо для всего ночного переезда и после, даже если потом Билли Барф и Vomitones не появились бы для замены, приведя с собой Алексея, оказавшегося русским Джонни Б. Гудом, который мог переиграть обе группы зараз даже без усилителей (VL, 384).
Придаточные предложения в "Вайнленде" нарастают, как снежный ком, вторгаясь в поток главного предложения; фирменные названия и отсылки к поп-культуре скапливаются в скучные до оскомины нагромождения, которые еще нужно доводить до ума, а фразовые глаголы отделены от своих предлогов и вызывают ощущение разрядки, когда наконец появляется предлог. Короче говоря, стремление к разоблачению, наблюдаемое в предыдущих романах Пинчона, в "Вайнленде" сменяется нескончаемым загромождением текста.