Но… Но я видел, что остальные участки галереи тоже отсекаются. Теперь, чтобы от пузыря техпоста добраться до нас, нужно взломать восемь перегородок. На это понадобится время. Которого нет.
Я присел на корточки. Жарко. Температура подбиралась к четырем сотням. Через минуту-другую она зашкалит за пятьсот. Поджариться живьем – что может быть страшнее?!
Итак, у меня минута. И единственный выход – разобраться с сервискомпом самому.
Я попытался провалиться в компьютерную сферу и увидеть знакомый рисунок, пробежать по лабиринту информсетей, между вздымающихся зданий банков данных и между ажурными постройками файловых групп. Взять под контроль…
Уф, жарковато!
Ну же. Я нервничал. Я видел, что время уходит, и у меня ничего не получалось. Приоткрыл глаза. И увидел озабоченного Корвена.
– Никогда не мечтал побывать на солнце, – он провел ладонью по лицу, по которому струился пот, но, естественно, ладонь ткнулась в прозрачный пластик. – Серг. Ты жив?
Я был жив. Я скрючился на полу, в отчаянии пытаясь проникнуть в фантомное компьютерное пространство… Не получается.
Четыреста пятьдесят. Четыреста восемьдесят градусов.
Еще полминуты – и нам ничего не поможет.
Четыреста девяносто…
Все. Критическая точка… Если тот, кто сидит в глубинах моего сознания, заботится обо мне, самое время вмешаться…
Четыреста девяносто пять. Сейчас материал комбеза не выдержит. Его защита будет разрушаться не постепенно, а рухнет в один миг, и внутрь ворвется страшный жар, в миг испепелив волосы, проникая в легкие и обугливая их…
Четыреста девяносто девять… Пять сотен!.. Нет, на пятистах мы еще живем. Есть зазор в пару градусов!
– Уф-ф-ф, – зашипел я от боли и отчаяния, Заканчивались звездные битвы, Борьба. Эскадра пойдет в «заход на боевой» без нас…
Мне стало очень жалко себя. Я бы прослезился, если бы было время. Горло перехватило…
И тут я провалился в фантомную сферу. И время замедлилось. Я ухватил всю картину разом. Комп-сеть, потоки в системе обеспечения… Цепочки огней… И что-то черное. Маслянистая мерзкая масса, похожая на спрута, перекрывающая все артерии и протоки, парализующая нормальное функционирование сервисной сети. Чудовищный компьютерный вирус. Этот «спрут» тянул длинные щупальца, которые нейтрализовали все попытки привести систему в норму. Чудовище дрожало под ударами, которые наносили системы компбезопасности, слабело, но пока держалось. И будет держаться еще несколько минут.
Я собрался с силами. Взял в кулак всю свою волю. Я знал, что у меня одна единственная попытка. Больше попыток не будет… И нанес сокрушительный удар прямо в сердце «спрута»…
Он дрогнул, отдернул щупальца… Освободил несколько потоков…
Я собрал половодье лечебных импульсов и направил их в одно русло. Я видел, куда надо бить…
И тут разом чудовище рухнуло. Распалось на ошметки черноты, которые тут же были смыты системой компбезопасности…
Я перевел дыхание.
Открыл глаза.
Температура резко упала на пятьдесят градусов и продолжала падать.
Я огляделся. И увидел на внешней галерее, идущей поверху, фигуру. Человек жадно наблюдал за нашими мучениями. И я ощутил его ликование…
Рано радуешься! Скоро твоя мерзкая морда вытянется! *** Медики проверили нас быстро. Диагност в медицинском блоке, куда нас доставили, не нашел «нарушений биологической целостности и значимых функциональных отклонений» – так он витиевато выразился. В Корвена вкачали успокоительное, и он выглядел нормально. Я отказался в резкой форме.
– Отменить, – приказал я.
– Принято, – ответил диагност.
Если бы состояние было угрожающим, слушать он меня бы не стал.
Я не нуждался в успокаивающем – со своими нервами я мог справиться сам.