Дидактическая нормативность в литературе для девиц со временем уступила место комическому описанию маленьких хозяек. Образцы умильных крошек, играющих в прачек и кухарок, были созданы иллюстратором Оскаром Плетчем и растиражированы во всех европейских изданиях. Рисунки Плетча получили широкое распространение и в русских изданиях для детей. Девочки из буржуазной семьи с трогательной серьезностью стирают одежду своих кукол. В такой же комической манере изображены кухонные заботы маленьких хозяек, старательно подражающих прачкам и кухаркам. Подражание женщинам из простонародья – одно из удовольствий детской игры в хозяйство. Многие матери наблюдали в своих детях настоящую страсть к стирке кукольного белья, готовке и уборке. Девочкам нравилось повторять колоритную манеру речи простолюдинок, которую они слышали от приходящей прислуги. В русских изданиях конца XIX века описания таких игр служили поводом для выражения симпатии к простым труженицам. Маленькие героини рассказа "Две подруги" затеяли игру в прачки. "Что-то оне там, сердечные, соскучились без нас, пожалуй, – заметила Нюта, стараясь говорить нараспев слово "сердечные", чтобы речь ее походила на речь простой женщины. Верочка улыбнулась; игра в прачки ей очень нравилась, она хотела бы навсегда остаться прачкой "Марьей", чтобы полоскаться в воде и думать о том, с какой радостью встретят ее детки, когда она вернется домой с работы и принесет им молочка да булочки". В игре двух подруг лидером стала та, чья мать сама делает заказы кухарке и отдает белье прачке. Девочки с удовольствием взялись изображать купцов, стоявших за стойкой и отпускающих товар покупателям (игры в торговую лавку были любимыми у детей обоего пола).
Игры в хозяйство привлекали девочек не только игрушками, но и возможностью облачиться в подходящие по случаю наряды. Переодевания в горничных и кухарок превращали полезную забаву в настоящий маскарад. Аристократки XVIII века и для кухонной игры одевались как на великосветский прием. Зато девочки из буржуазных семей были в восторге от нарядов горничных. "К Наде, или говоря иначе, нянюшке Дуни, очень шла миниатюрная белая куафюрка с изящным розовым бантиком, на манер тех, которые носит женская прислуга за границей; а Оля, тоже от природы весьма хорошенькая, казалась еще красивее в своем полосатом голубом переднике и таком же головном уборе – она называла себя кухаркой Аннушкой". Не меньший восторг вызывала одежда прачек, ходивших в передниках и широких юбках с небрежно заткнутыми подолами. "Мытье кукольного белья было для нас чем-то вроде праздника. Облекшись в утренние холстинковые капотики и полотняные белые фартуки с лифом, сшитые нарочно для копанья в огороде, мы приносили в большую детскую… целый ворох тряпок и кукольных платьев. <…> У нас были свои жестяные ведерца, коромысла, вальки, все, что нужно для мытья". Подоткнув подолы, как настоящие прачки, девочки стирают белье и колотят его вальками, а мальчики отвозят выстиранную кукольную одежку на тележках.
Детские занятия с кукольным хозяйством приветствовались в назидательных изданиях как полезная игра. Но за рамками игры царили не воспитательные идеалы переводных книжек, а русские сословные предрассудки. Не многие дамы из образованных сословий готовы были их преодолеть. Прогрессивная мать эпохи 1860-х годов не боялась соприкосновения своей дочери с прислугой, поэтому ее дочь часто бывала на кухне. Из общения с кухарками девочка вынесла много полезного: с семи лет она ходила в лавку за покупками, а с девяти была помощницей в хозяйстве (Конради Е. "Исповедь матери"). В предыдущие десятилетия подобная форма воспитания была редкостью в русском обществе. В. Одоевский, много занимавшийся вопросами воспитания, в том числе и женского, описал типичную для дворянского общества 1840-х годов ситуацию. Героиня его рассказа получила в подарок полезную игрушку: "Сегодня маменька подарила мне маленький кухонный набор. Это для того, сказала она, чтобы я знала все, что нужно для кухни: как какая посуда называется и для чего ее употребляют, ибо хозяйке это необходимо знать. Я вне себя от восхищения!.." Во время детского бала в аристократическом доме рассказчица стала свидетельницей насмешек над девочкой, которая из-за недостатка средств в семье вынуждена заниматься кухней. Мнение светских девиц оказалось сильнее принципов семейного воспитания. "Я видела, что все презирали Таню за то, чего именно от меня требовала маменька и что сама любила, но не имела силы подвергнуть себя общим насмешкам".
Маленькие прачки. (Андреевская В.П. Две подруги. Рассказ для маленьких девочек. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1898)
Маленькие кухарки. (Андреевская В.П. Две подруги. Рассказ для маленьких девочек. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1898)
Дочери просят прощения у матери за то, что нарушили "запрет на лакомство" (иллюстрация к рассказу "Пирожное" из книги "75 рассказов для детей младшего возраста. Составлено по Ф. Гофману С. Макаровой". 2-е изд. СПб.: изд-во Ф.А. Битепажа, 1886)
Описывая игры в кукольное хозяйство, авторы напоминали детям о границах дозволенного в игре. Маленькой Соне на день рождения подарили игрушечный чайный сервиз из фарфора. Мать не разрешила поить из него чаем подруг ("Нет, вы разольете сливки и забрызгаете все вашим чаем. Вообрази себе, что вы в самом деле пьете, это тоже будет занимательно"). Тогда девочка приготовила "чай" сама, смешав с водой мел и краски. Этим "напитком" она угостила подруг, и возмущению девочек не было предела. Детской наивности дается комическое толкование, завершающееся предостережением: игра игрой, а гостей надо принимать по-настоящему.
Юмор сменяется назидательной интонацией, когда речь идет о нарушениях родительских запретов во время детской игры. Среди особо контролируемых – запрет на лакомства, носивший не столько физиологический, сколько религиозно-нравственный характер. Девочка-сластена напоминает библейскую Еву с яблоком: поэтому авторы суровы и к баловству сластями… Но приготовление сладких блюд – это всегда тяжелое испытание для маленькой кулинарки. Несмотря на предупреждения матери, Маруся съела несколько миндалин (Макарова С. "75 рассказов для детей младшего возраста", 1886). Прекрасные пирожные, которые готовила мать, оказались погубленными. Печальный итог трудно объяснить с бытовой точки зрения: не так уж велик урон, нанесенный двумя съеденными орехами. Но в назидательном рассказе пристрастие к сладостям уподобляется греху сладострастия, поэтому наказание должно быть строгим. Героиня одного из произведений, опубликованных в журнале "Звездочка", съела сахар, приготовленный для пирожных. Старшие дети пригрозили малышке, что в следующий раз они убьют ее из ружья, и никто из взрослых не одернул ретивых кулинаров, считая, что подобная угроза пойдет сладкоежке на пользу.