Тарантино сумел аккумулировать все знания, полученные благодаря просмотру кино– и телевизионной продукции, частому посещению закусочных и т. д., и снял свой лучший фильм. Главный вклад Квентина Тарантино даже не столько в кинематограф, сколько в популярную культуру 1990-х заключается в том, что он сделал масскульт престижным и уважаемым даже в среде интеллектуалов, обычно брезгующих популярной культурой. Разговоры о том, как следует трактовать слова композиции Мадонны "Like a Virgin" в "Бешеных псах", в "Криминальном чтиве" трансформировались в сотни ссылок на различные явления американской культуры, из которой режиссер, будто из глины, лепит все, что хочет. Главное для Тарантино – интерпретация знакомых вещей. Хаотичная хронология событий фильма, огромное количество прямых и скрытых ссылок, а также ирония, характерная для режиссера, – все это позволяет критикам называть тарантиновское кино постмодернистским. После успеха картины произошла "тарантинизация" мира (то, что культуролог и политолог Перри Андерсон [2011, с. 87] охарактеризовал как "тарантинизация практик"), не исключая и Россию. Смотреть Тарантино в 1990-е было не просто модно, а обязательно для любого молодого зрителя. Обязательным было также знание и употребление цитат типа "склад мертвых ниггеров", "мы счастливы" и "мы будем спокойны как слоны" (хотя в оригинале речь шла совсем не о слонах, а о Фонзи).
По большому счету фильм запечатлел триумфальное шествие лучших людей "поколения X". В отличие от продукции других представителей поколения картина не стала идеологическим высказыванием. Точнее, она не воспринималась только как идеологическое высказывание. Хотя нужно отдать должное соавтору сценария Роджеру Эвери: многие черты "поколения X" появились в сценарии благодаря ему. Об этом можно судить, если посмотреть его последующие работы в качестве режиссера. Примечательно, что все жители вселенной "Криминального чтива" – линклейтеровские бездельники [Polan, 2000]. Никто из героев не работает. Ни грабители в ресторане, ни Марселлас Уоллес, неспешно попивающий коктейли, ни Винсент Вега, только что вернувшийся из Европы, ни наркодилер Ланс (Эрик Штольц). И даже крепкий профессионал Вулф. По большому счету, работа у него хоть и нервная, но совсем не пыльная: все, что ему надо, – это быстро думать, быстро говорить и быстро принимать решения, не забывая пить ароматный кофе (много сахара, много сливок).
Все эти лентяи пьют кофе и завтракают. Если присмотреться внимательно, то вообще главный герой фильма – завтрак, самый важный и главный прием пищи в американской культуре. Не случайно американцы считают важными именно те рестораны, которые подают завтрак целый день. Даже Гомер Симпсон у дверей католической церкви, когда священник пригласит его на ужин с блинчиками, закричит: "О, Боже, вы превратили ужин в завтрак! Это чудо!".
Но истинное чудо в том, что Тарантино всегда был гением. Даже когда снимал свой первый фильм "День рождения моего лучшего друга", в котором уже использовал популярную музыку, ценность хлопьев для завтрака и заигрывание с кокаином. Тем не менее "День рождения моего лучшего друга" стал культовым лишь после того, как режиссер прославился картинами "Бешеные псы" и "Криминальное чтиво". "День рождения моего лучшего друга" важен для понимания того, как формировался ранний Тарантино, хоть он и был снят как любительская лента. Изначально фильм шел 70 мин., но половина картины была уничтожена пожаром, так что до нас дошло 36 с половиной минут. В таком виде его показали на нескольких фестивалях, и официально он никогда не выпускался. Однако некоторые поклонники считают "День рождения моего лучшего друга" главным у режиссера и узнают в нем многое из того, что потом появится в картинах "Криминальное чтиво" и "Настоящая любовь", к которому Тарантино, как упоминалось, писал сценарий.
Ярая любовь фанатов к 36 минутам любительского фильма еще раз доказывает культовость режиссера, которую он сохранил и по сей день, несмотря на то что в 2001 г. в творчестве режиссера начнется новый этап. По существу, этот этап не был новым, ведь Тарантино никогда не менялся и всегда оставался верен заветам грайндхауса, который продолжает возносить и популяризовать до сих пор.
Шоугелз
SHOWGIRLS
ФРАНЦИЯ, США, 1995– 131 МИН.
ПОЛ ВЕРХОВЕН
Режиссер:
Пол Верховен
Продюсеры:
Чарльз Эванс, Алан Маршалл, Линн Эренспергер
Сценарий:
Джо Эстерхаз
Операторская работа:
Йост Вакано
Монтаж:
Марк Голдблатт, Марк Хелфрич
Музыка:
Дэвид А. Стюарт
Главные роли:
Элизабет Беркли, Кайл Маклахлен, Джина Гершон, Гленн Пламмер, Роберт Дави, Алан Рачинс, Джина Равера
Голливудская картина "Шоугелз", поставленная режиссером-провокатором Полом Верховеном, вышла на большие экраны в 1995 г. Несмотря на то что официально в прокат кино вышло 21 сентября, поклонники начали праздновать юбилей еще в июне 2015-го, прославляя исполнительницу главной роли Элизабет Беркли. В сети можно найти видео, где Беркли поражается большому числу своих почитателей, пришедших чествовать ее главный кинематографический успех. Но зачем отечественным зрителям отмечать юбилей зарубежного фильма? Тем более что классикой картину никто не назовет. Даже напротив: фильм считается "очень плохим". И тем не менее случай "Шоугелз" особенный. Фильм оказался значим для популярной культуры, а его восприятие в России многое говорит о вкусах отечественной аудитории.
В момент выхода картины критики в большинстве своем оценили фильм как "вульгарный", "чрезмерный", "пошлый", "непристойный", "убогое кино с неестественными танцами обнаженных девушек" и т. д. Кино быстро провалилось в прокате. Для культуры как таковой это стало намеком: секс как тема популярного кинематографа был больше не интересен ни аудитории, ни ценителям. Для Голливуда это также стало знаком: "сексплуатационные фильмы" – не то, во что стоит вкладывать
большие деньги и ставить на крупной студии. С тех пор успешно существовавшие эротические фильмы – преимущественно триллеры – не исчезли, но окончательно перебрались в маргинальную зону фильмов с небольшим бюджетом, а то и вообще снятых сразу для видео.
Но были и те, кто оценил фильм по достоинству. Разумеется, это "культовые зрители". В частности, японский культовый режиссер Сион Соно называет "Шоугелз" своим любимым фильмом. А Квентин Тарантино еще в 1995 г. сказал, что раз в двадцать лет крупная студия ставит эксперимент и пытается сделать "сексплуатационное кино" в поле мейнстрима. В 1970-е таким фильмом был "Мандинго", а в 1990-е им стал "Шоугелз". Однако эксперимент не удался.
В итоге кино очень быстро приобрело репутацию "самого плохого фильма", если не в истории, то, по крайней мере, в десятилетии. Элизабет Беркли, как и Кайл Маклахлен, ушла в телевизионные сериалы, навсегда распрощавшись с мечтой стать звездой категории "А". "Золотая малина", которая накануне церемонии "Оскар" вручается худшим картинам, предсказуемо досталась "Шоугелз" в семи номинациях. Награду получили и сценарист, и режиссер, до того снискавшие славу за не менее вульгарный "Основной инстинкт" (1992). Пол Верховен сам пришел на церемонию, чтобы получить приз, и даже пытался как-то отшутиться.
Очень быстро в популярной культуре лента приобрела репутацию плохой, над которой обязательно нужно смеяться. В картине "Крик", когда один из персонажей просит другого назвать самый ужасный фильм, он слышит в ответ: "Шоугелз". Однако важно то, что картина не была забыта. Она все равно была у всех на устах. Зрители стали ценить в этом кино именно его "убогость", ту самую вульгарность, чрезмерность, пошлость и т. д. Так фильм стал одним из самых громких голливудских провалов, обернувшимся невероятным успехом в сфере плохого кино. Отчасти это стало возможным благодаря маркетинговой стратегии прокатчиков, подключившихся к созданию кинокульта.
Известная канадская журналистка Наоми Кляйн – в России перевели не одну ее работу – в своей книге "No Logo" описала процедуру превращения провала Пола Верховена в культ. Через полгода после провала в кинотеатрах студия MGM "пронюхала, что это "сексплуатационное" кино неплохо расходится на видео, причем не просто как квазиреспектабельная порнография. Судя по всему, группы "двадцати-с-чем-то-летних" закатывали иронические тусовки на тему Showgirls, злобно насмехаясь над кошмарным сценарием и переполняясь ужасом при виде напоминающих аэробику сексуальных контактов. Не удовлетворяясь доходами от продажи фильмов на видеокассетах, MGM решила заново пустить фильм в прокат под видом новой версии английского фильма 1975 года Rocky Horror. <…> Для предварительного показа в Нью-Йорке студия даже наняла армию трансвеститов, чтобы они орали на весь зал через мегафоны в самые гнусные экранные моменты" [Кляйн, 2008, с. 117]. В итоге фильм стал кэмповым в прямом смысле этого слова: целевой аудиторией "Шоугелз" в США стали большей частью гомосексуалы, способные иронично отнестись к тому, что они видели, – странному сюжету, неестественной игре актеров, нелепым сексуальным танцам, напоминающим аэробику, и еще более нелепой знаменитой эротической сцене в бассейне.