Столько поселений, рек и рощ?
Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.
Первый ведущий :
Смерть Иисуса предстает в стихотворении Б. Пастернака как личное горе Магдалины. Согласно одной из легенд она любила Его не как спасителя душ человеческих, а как человека, как мужчину:
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне…
И только за три дня, прошедших до воскресения Иисуса, она в полной мере осознает величие Сына Божьего.
В стихотворении "Гефсиманский сад" Б. Пастернак, описывая последний день земной жизни Христа, говорит о величии принесенной Им жертвы:
Десятый чтец : (стихотворение Б. Пастернака "Гефсиманский сад"):
Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный Путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за спиной,
Он им сказал: "Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной".
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом он молил Отца.
Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: "Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час сына человеческого пробил,
Он в руки грешников себя предаст".
И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди – Иуда
С предательским лобзаньем на устах.
Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: "Спор нельзя решить железом,
Вложи свой меч на место, человек.
Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты".
Второй ведущий :
Пастернак не отступает от библейского текста. И упрек Христа уснувшим ученикам, и его запрет выступать с мечом в его защиту, и предательство Иуды, и сам образ Предателя соответствуют тому, как об этом говорится в Евангелии.
Образ Иуды, мотивы его предательства издавна привлекали своей сложностью философов, поэтов и живописцев. Некоторые склонялись к полному оправданию его поступка, невзирая на слова Нового Завета: "Вошел же Сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати…":
Одиннадцатый чтец (стихотворение М. Волошина "Иуда Апостол"):
И когда приблизился праздник Пасхи,
В первый день опресноков в час вечерний
Он возлег на трапезу – с Ним двенадцать.
В горнице чистой,
Хлеб, преломивши, роздал:
"Это Тело Мое, сегодня в жертву приносимое,
Так творите".
А когда окончили ужин,
Поднял Он чашу:
"Это Кровь Моя, за вас проливаемая,
И рука прольющего между вами".
Спор возник между учениками:
Кто из них больший?
Он же говорит им:
"В этом мире цари первенствуют:
вы же не так – кто больший, будет как меньший.
Завещаю вам царство свое.
Сядете судить на двенадцать тронов,
Но одним из вас я буду предан.
Так предназначено, но предателю горе!"
И в смущеньи ученики шептали: "Не я ли?"
Он же, в соль обмакнув кусок хлеба,
Подал Иуде
И сказал: "Что делаешь – делай".
Тот же, съев кусок, тотчас же вышел:
Дух земли – Сатана – вошел в Иуду -
Вещий и скорбный.
Все двенадцать вина и хлеба вкусили,
Причастившись Плоти и Крови Христовой,
А один из них земле причастился
Солью и хлебом.
И никто из одиннадцати не понял,
Что сказал Иисус,
Какой Он подвиг возложил на Иуду
Горьким причастием.
Так размышлял однажды некий священник
Ночью в древнем соборе Парижской Богоматери
И воскликнул:
"Боже, верю глубоко,
Что Иуда – Твой самый старший и верный
Ученик, что он на себя принял
Бремя всех грехов и позора мира,
Что когда Ты вернешься судить землю,
И померкнет солнце от Твоего гнева,
И сорвутся с неба в ужасе звезды,
Встанет он, как дымный уголь из бездны,
Опаленный всей проказой мира,
И сядет рядом с Тобою!
Дай мне знак, что так будет".
В то же мгновенье
Сухие и властные пальцы
Легли ему на уста. И в них узнал он
Руку Иуды.
(И. С. Бах. Месса си-минор. ч. Credo)
Первый ведущий :
Не по наущению Сатаны, а по воле самого Христа совершил Иуда свой страшный грех, утверждает в стихотворении М. Волошин. Во имя любви к Сыну Божьему он пожертвовал своей бессмертной душой, обрек себя на вечные муки ада и вечное проклятие человечества. Но в День Страшного суда Христос вознаградит своего верного ученика за его подвиг.
Разные художники по-разному представляли себе последние дни жизни Христа и образ Предателя. Евангелием классического искусства называют "Тайную вечерю" знаменитого Леонардо, над которой он работал в трапезной одной из миланских церквей, работал от восхода солнца до темного вечера, не выпуская из рук кисти и забыв о еде и питье.
"Один из вас, живущих со Мною, предаст Меня", – эта фраза смутила покой пасхальной тайной вечери. Христос на картине – само спокойствие и благодать. Сказал о будущем предательстве как о неизбежном. Он предвидит страдание, погружен в печальные раздумья. А на лицах апостолов – вопросы: "Неужели? Кто? Почему? Не я ли?".
Единственное затемненное лицо среди апостолов – Иуда. Говорили, что художник искал лицо Иуды в притонах. Судорожным движением руки, сжимающей кошель со сребренниками, опрокинул солонку, застыл в выжидательном оцепенении. У Иуды выражение купца, вдруг обнаруживающего, что купленное им может исчезнуть. Леонардо ищет в лице Иуды жестокости и бесчеловечности.
Второй ведущий :
А русский художник Н. Ге увидел в евангельском сказании человеческую драму, трагический конфликт, имеющий земное, жизненное содержание: произошло крушение тесного кружка единомышленников, в нем появился отступник, готовый предать Учителя. Единый золотой фон и контрастное освещение насыщают картину тревогой.
Образ Иуды здесь – иной: величественный, исполненный мрачной красоты. Тайная вечеря уже окончена. Иуда удаляется. От всей его темной фигуры веет холодом и непреклонной решимостью. Взгляните на его лицо: это не мелкий шпион и предатель, который продал Учителя за гроши, это не мелкий честолюбец.
Иуда – неумолимый фанатик. Он видит в Учителе соперника, идущего против его убеждений. И не из обиды или корысти он разрывает связь с апостолами, а из мщения. Он приносит Учителя в жертву своим убеждениям. Один Иисус понимает, что творится в душе Иуды, он скорбит, но готов испить свою чашу, не останавливает предателя. Пусть прольется кровь искупления. Она откроет глаза ученикам, которые разнесут по миру учение любви и спасения.
Первый ведущий :
Сын Человеческий идет, как писано о нем.
Каковы бы ни были мотивы предательства Иуды, оно свершилось. И за ним последовали арест и несправедливый приговор. Нелегок, но величествен был путь Иисуса Христа на Голгофу. "И шло за ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: "Дщери Иерусалимские, не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших". И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его".
(И. С. Бах. Месса си-минор ч. Cyrie)
Двенадцатый чтец (стихотворение А. Ахматовой "Распятие"):
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене!".
Тринадцатый чтец (стихотворение И. Эренбурга "Христу"):
Сегодня Вы, слегка усталый,
Свершили свой последний путь,
И капли крови ярко-алой
Ложились на больную грудь.
Закат багрово-запоздалый,
Казалось, не хотел уснуть,
И крики черни одичалой
Нам не давали отдохнуть.