Произведение как ДОМ
Дом - то, откуда выходят в дорогу.
Томас Элиот, английский поэт XX века
ДОМ - это аббревиатура для трёх главных составляющих произведения. Легко увидеть, что эти три принципа не в равной степени пригодны для любой литературной ситуации. Можно привести примеры чудесных произведений, где отсутствует один из элементов ДОМ'а, или даже два, а то и все три. (То же самое можно сказать и о любом другом писательском законе: всегда можно отыскать замечательные опровержения.)
Но если чувствуешь какой-то дисбаланс в своей литературной постройке и хочешь понять, в чём дело, на всякий случай вспомни словечко "ДОМ" и мысленно пробеги по трём его буквам-пунктам.
ДОМ = Действие + Образ + Мысль.
Три опоры произведения. Приглядимся к ним чуть подробнее уже сейчас, хотя к каждой ещё не раз вернёмся в дальнейшем.
• Действие.
Поскольку предметом нашего повествования является некий случай (согласно закону трёх "С"), надо дать ему произойти. Значит, действие нам необходимо. Необходимо оно и читателю, который, отождествляя обычно себя в какой-то степени с тем или иным персонажем, рад возможности действовать вместе с ним так, как не случалось в реальности.
Кроме того, по закону трёх "У", мы должны стараться сделать произведение увлекательным, и первый инструмент для этого - именно действие. Недаром "действием" называется часть пьесы. Недаром наряду с этим словом в современном русском языке успешно действует его англоязычный синоним "экшн". Слишком много важных сторон у этого термина, вот и пришёл ещё один на поддержку.
Действие определяется событиями (начиная с происшествия, задающего ход сюжету) и связанными с ними поступками персонажей. Без действия можно, конечно, и вовсе обойтись - так же, как можно разыграть пьесу, запретив актёрам двигаться. Но всё-таки у актёров это будет скорее декламация, чем спектакль, а у нас скорее декларация, чем литература.
• Образ.
Принцип преимущества изображения говорит нам о том, что сила образа проявляется на самых разных уровнях. Поэтому мы должны постоянно располагать себя к словесной живописи, к использованию сравнений и метафор для передачи своего отношения к персонажам и к их действиям, а самое главное - к тому, чтобы написанное нами создавало определённый образ. Или, проще говоря, обобщающую картинку.
Значение образа проявляется порою в том, что на него указывает уже название произведения. Это вовсе не обязательное правило. Но сама возможность ключевой метафоры уместиться в двух-трёх словах, или даже в одном, подсказывает, что роль образа во многом связана с концентрацией написанного. С тем, чтобы свести главное в некий изобразительный фокус.
• Мысль.
В законе трёх "С" третье из них говорит о смысле произведения. Но смысл - это не то, что надо заготовить заранее, а потом вплетать в повествование. Задача автора - не управлять мышлением читателя, а просто дать место в том, что пишешь, собственному пониманию жизни. В детском или подростковом возрасте вполне естественно писать "просто так", но потом передача своего виденья приобретает гораздо большее значение.
Мысль - это внутренняя мотивация к произведению, но не только. Когда пишешь, исходный импульс может претерпевать изменения, он растворяется в написанном, соединяется с ним. И та итоговая идея, с которой заканчиваешь писать, становится уже результатом творческих усилий. Она может не быть выражена в явном виде, но её внутреннее присутствие является каркасом написанного.
Можно не думать об идее своего произведения. Это нормально, когда мышление идёт органично, без рефлексии о себе самом. Но если написанное получается пустоватым и ты сам это ощущаешь, стоит взглянуть на него ещё раз: присутствует ли в нём важная для тебя мысль или надо позаботиться и о ней тоже, прежде чем праздновать новоселье.
Кем приходится быть автору
Автор - душа компании своих персонажей.
Нам не стоит воображать себя важной и неделимой персоной - "Автором" с прописной буквы. Автор выполняет разные рабочие
функции по отношению к читателю. Особенно важно не забывать это, когда пишешь достаточно большое произведение. Ведь всегда существует угроза стать монотонным в том или ином отношении.
Присмотримся к наиболее существенным из этих авторских ролей, чтобы уметь, переходя от одной к другой, придать разнообразие и энергичность тому, что мы пишем.
Свидетель.
В качестве рассказчика автор говорит о реальных и возможных жизненных ситуациях. В своей основе это может быть фактическое свидетельствование (о том, что действительно знаешь) или опосредованное (о том, что узнал от других). И даже когда пишешь нечто фантастическое, можно вкладывать туда свой опыт, свидетельствуя о нажитом понимании общих закономерностей жизни.
Актёр.
Чтобы показать своих персонажей, автору приходится становиться актёром, изображающим каждого из них. А как же иначе! Только актёр произносит слова, придуманные драматургом, в мизансценах, поставленных режиссёром, а писатель и эти обязанности должен брать на себя, да ещё быть костюмером, декоратором, гримёром...
Драматург.
Эту роль необходимо выделить как самостоятельную. В любом произведении есть своя драматургия, а значит, автор неизбежно отвечает за неё. В сценах с диалогами это становится полностью очевидно, но взгляд драматурга требуется повсюду.
Поэт.
Даже в прозе есть свои поэтические составляющие. Поэзией полны метафоры, сравнения, образы. Лирическое, романтическое, трагическое отношение к жизни - всё это может побудить прозаика к поэтическому подходу. На пользу и произведению, и читателю.
Юморист.
Чувство юмора, хотя бы в самой минимальной дозе, необходимо и писателю и читателю, чтобы текст не был скучным и напыщенным. Если бы даже и нашёлся литературный виртуоз, сумевший полностью избежать проявлений юмора в своём произведении, это само по себе заслуживало бы улыбки.
Философ.
Автор делится с читателем своими жизненными ориентирами, представлениями о жизни. Пусть и не напрямую, а через ситуации, через персонажей, через саму ткань повествования. Это всегда мировоззренческая, философская работа, даже если она происходит в максимально художественной форме.
Раздел 4 Полезные жанры
Чап сам придумал себе такое имя: Чап. И фамилию Чапчев придумал. Так и стал жить. Когда ему что-то было нужно, он это тут же придумывал - и порядок. Такое уж себе свойство придумал Чап Чапчев: придумывать что угодно, даже себя самого. "Попробуйте, - советовал он всем. - Очень полезно. Может, и у вас получится".
сказка-крошка "Чап Чапчев"
О жанрах мы поговорим в два приёма. Сначала будут рассмотрены те из них, которые, как мне кажется, могут сослужить службу любому пишущему человеку. С их помощью можно почувствовать и понять основные возможности литературного творчества в области прозы и поэзии с максимальной сосредоточенностью и минимальной затратой времени. Кроме того, каждый из них может по-своему пригодиться для работы с более сложными и масштабными жанрами.
В следующем разделе будет уделено внимание и некоторым другим прозаическим и поэтическим жанрам. Но, конечно, тоже далеко не всем. Да и приведённые размышления о жанрах далеки от академического описания. Ведь это книга о началах литературного творчества. Чтобы узнать больше о любом другом жанре, нужно обратиться к литературным словарям и энциклопедиям.
Зачем нужны жанры
Жанр - это суверенное государство в искусстве, со своими законами, своей эволюцией и своими революциями.
В отличие от биологии и зоологии, где классы, роды, виды и прочие категории выстроены в достаточно стройную иерархическую систему, в литературе слово "жанр" является поразительно универсальным. Его применяют к устоявшимся разновидностям литературных произведений и на уровне максимального обобщения (когда всю литературу делят на три жанра), и для самой детальной конкретизации (вроде "хвостатого сонета").
Так что литературный жанр - это и род, и вид, и всё что вам будет угодно. Да ещё и авторы добавляют хлопот классификаторам. Например, Гоголь озадачил читателей и литературоведов, приписав "Мёртвым душам" жанровое определение "поэма", а Чехов назвал свою драму "Чайка" комедией.
Вместе с тем представление о жанре зависит не только от педантичности литературоведов и прихоти авторов. Каждый жанр отличается от других структурным и содержательным своеобразием, а также цепочкой своих культурно-исторических традиций. Хотим мы того или не хотим, знаем об этом или не знаем, но, входя в тот или иной жанр, мы вступаем во взаимодействие с силовым полем традиций, существующим вокруг него. Мы можем их принимать, игнорировать или преодолевать, но любые наши писательские достижения тоже неминуемо станут частью этого поля.
Поэтому жанр для писателя - это одновременно и опора на традицию (даже при её преодолении), и участие в формировании её новых свойств, в его развитии.