У тебя наверное рейтинг уже минусовой. Как у вечной мерзлоты. И из-за этого падает и все остальное.
Актер. — У нас рейтинг измеряется не качеством фильмов, а количеством. Качество у них у всех одинаковое. Кино-говно. А с количеством у меня все в порядке. Погонных метров немерено.
Луиза. — А сантиметров?
Актер. — Какая пошлость! Хотя… мне это нравится. Это возбуждает. Кстати, я решил сделать тебе сюрприз.
Луиза. — Сюрприз… Я люблю сюрпризы! А какой?
Актер. — Я решил устаканить… эээ… узаконить наши отношения. Я решил предложить тебе руку энд сердце!
Луиза. — Ах, я всегда мечтала об этом… поменять грудь и бедра на руку и сердце!
Актер. — Дворец бракосочетаний ждет нас с нетерпением!
Луиза. — Дворец? Не забывай, я девушка современная. Только церковь!
Актер. — Церковь? Венчание?
Луиза. — Да, чтоб на всю жизнь. Чтоб наверняка. Чтоб ты от меня никогда не вырвался! Церковь — это божий дворец. Развести может только епископ. Но он не разведет, хоть ты и такой знаменитый.
Актер. — Черт возьми… (Луиза недовольно морщится.) А, я и забыл… (С выражением). О Боже! Мы воспитали замечательное поколение. Всю юность я проходил частично в красном галстуке, частично — с комсомольским значком. Правда я не принимал никакого участия в общественной жизни школы. Нам говорили, что из нас воспитывают материалистов. Я удивлялся этому, и думал, что нас нормально воспитывают. А как надо? Теперь все записались в верующие. Мы не верили в бога, но мы верили в человека. А сейчас все верят в господа нашего прямо как в инопланетянина, который сидит там, за облаками, в своей галактике, и диктует нам заповеди. А в человека не верит вообще никто. Человеком быть никто и не пытается.
Луиза. — По-моему ты безбожник. Понятно, почему у тебя рейтинг падает… это тебя боженька наказывает за безверие!
Актер. — А во что верить-то?
Луиза. — Ты не веришь в Бога… значит у тебя нет совсем ничего святого?
Актер. — Как это нет! Есть! Святое искусство! Я читал, раньше, до революции, все были помешаны на святом искусстве. А теперь просто все помешаны, кто на чем. Каждый сам себе сумасшедший.
Луиза. — Ну, пупсик… у тебя очень пессимистичный взгляд на мир. Он такой приятный! Особенно с тобой. А старперские взгляды тебе иметь еще рано. Ведь ты у меня еще такой молодой… козлик!
Актер. — Ну хорошо. Уговорила… моя козочка! (Луиза хихикает). Сейчас… (набирает номер на телефоне). отец Филарет? Святой отец, это вы? Батюшка? Да, сегодня. Как договаривались. Ждем с нетерпением. Да. Отбой.
Луиза. — Кто это?
Актер. — Скорая священная помощь. Вызов бога на дом. То есть батюшки. Ты знаешь, я не знал о глубине твоей веры…
Луиза. — О глубине?
Актер. — Ну свежеверующая ты, или процесс зашел уже далеко… но понимал, что сейчас все через церковь и… ну… в общем я заранее пригласил батюшку — отца Филарета — зайти и повенчать нас!
Луиза. — Как повенчать? Тут? Прямо вот здесь?
Актер. — Ты понимаешь, у меня, в этом родовом имении, где мы находимся, есть маленькая часовня, вполне пригодная для венчания…
Луиза. — Ты же атеист, зачем тебе часовня?
Актер. — От предков досталась! Я всегда думал — на что-нибудь да пригодится. Впрочем, простую проповедь можно прочесть и на дому, без часовни. Я один раз был у друзей. Домашняя проповедь, вроде лекции. Кошка сидела, тоже слушала.
Луиза. — Кошка? Я тоже кошка… я с удовольствием послушаю… и под венец! Ах, по венец с самим… ооо! Всю жизнь мечтала!
Актер. — Поцелуй же меня, дорогая будущая женушка!
Долго, продолжительно целуются.
Рекс(приподнимаясь на балконе). — Какой кадр! (Щелкает фотоаппаратом).
Макс. — Йез! В его фильмах ничего такого не было!
Рекс. — Ну, в фильмах он недотягивает. Пасует.