В трубке зазвучал голос поэта – директора школы.
– Алексей Александрович, я ещё не наложил резолюцию на ваше заявление об уходе.
– А вы наложите.
– Вы нашли хорошую работу?
– Работа мне нравится.
– А работа в школе не нравится?
– Она никогда не нравилась мне.
– А я увидел в вас талант педагога.
– Нет у меня никакого педагогического таланта.
– Вы недооцениваете себя… А мои стихи вам нравились?
– Вы прекрасный поэт.
– Мой сборник уже готов. Вы обещали быть редактором. Можно переслать вам рукопись?
– Завтра зайду к вам и заберу.
– Буду ждать вас… Может быть, всё-таки передумаете и останетесь в школе? Кстати, с понедельника, то есть завтра, учителя возвращаются из отпуска.
– Нет-нет, об этом не может быть и речи.
– Ну что же, до свидания.
– Всего вам хорошего.
Алексей Александрович положил трубку и вернулся к мальчику. Тот испытующе посмотрел ему в глаза.
– Зря ты читаешь мудрые книги, – сказал мальчик.
– Это почему?
– Это потому, что недавно, когда вы с мамой философствовали по поводу прочитанного, тебе нравилась мудрость: отрицающий беден, утверждающий богат. Помнишь?
– Мне и сейчас нравится эта мудрость.
– Тебе нравится сама мудрость – как красиво сказано, – или дела, которым она требует следовать?
– А что? – спросил Алексей Александрович. – В чём ты меня упрекаешь?
– Как я понял, тебе звонил директор той школы, где ты раньше работал.
– Верно.
– Он не хочет тебя увольнять.
– Верно.
– Он видит в тебе педагогический талант.
– Откуда ты знаешь, что он обо мне думает?
– Ты же ответил ему: "Нет у меня никакого педагогического таланта".
– Нет у меня такого таланта.
– Значит, ты отрицающий, потому станешь бедным.
– Да нет у меня таланта педагогического, пойми! – воскликнул Алексей Александрович.
– Откуда тебе знать, что нет у тебя педагогического таланта? Ты же ищешь Путь? Мудрый видит в тебе талант, а ты отрицаешь.
– Ты о директоре – мудрый?
– Конечно. Это твои слова: "Вы прекрасный поэт". Какой он прекрасный поэт, если не мудрый?
Алексей Александрович покраснел и опустил голову, как провинившийся перед учителем ученик. Но всё же попытался оправдать себя:
– Что мне делать, если действительно нет у меня никакой тяги к учительской жизни?
– Когда научишься быть утверждающим, тогда и поймёшь, к чему у тебя тяга, – сказал мальчик наставнически. – А теперь скажи, твой день рождения тоже двадцатого августа?
– С чего ты взял?!
– Ты же удивился, узнав, что я родился в этот день?
Оба весело рассмеялись.
– Я не помнил о своём дне рождения, – сказал Алексей Александрович.
Мальчик встал, походил по комнате, выглянул из окна. Потом опять сел рядом с ним на диване и прервал его мысли:
– Давай поговорим.
– Давай, о чём?
– О чём хочешь. Думаю, ты всё время хочешь о чём-то спросить меня.
Алексей Александрович почесал затылок. Задумался. С чего начать? Он слегка разволновался, потерял смелость.
Мальчик успокоил его:
– Что ты мучаешь себя? Будь открытым. Начни с того, что самое важное для тебя.
– Боюсь, что ты сочтёшь меня помешанным…
– Не бойся, не думай об этом.
Тем не менее Алексей Александрович ещё минут пять взвешивал возможные реакции мальчика на свои вопросы и наконец рискнул.
– Скажи мне, мальчик, не ты ли есть воплощение моего детства?
Мальчик улыбнулся.
– Я не знаю, – сказал он искренне, – может быть.
– А ты не чувствуешь этого?
– Я чувствую только одно: я тебе нужен.
– В чём ты мне нужен? Пока я только спасаю тебя.
– А себя не спасаешь? Спасая меня, ты спасаешь себя.
Алексей Александрович задумался.
Как он может спасать себя, если спасает мальчика от того, что с ним – Алексеем Александровичем – произошло когда-то давно. Об этом у него не осталось ясных воспоминаний, и он переживает их лишь тогда, когда с его сознанием что-то происходит. И сомневается, действительно ли он отгораживает мальчика от событий, которые могли бы его потрясти.
– Спасаю ли я себя, не знаю, – ответил он на вопрос мальчика.
Повисла пауза.
Мальчик как будто давал ему возможность подумать, разобраться. Потом придвинулся к нему, посмотрел в глаза, улыбнулся и сказал:
– Ты же хочешь меня воспитывать? Если я – это ты, то будешь воспитывать во мне своё детство, будешь воспитывать самого себя.
И пока он осмысливал ответ, мальчик добавил:
– Мама просила тебя узнать, в какую школу меня лучше определить. Но я уже знаю, в какую.
– В какую? – спросил Алексей Александрович.
– Я и учителя себе выбрал.
– Кто он?
– Завтра возьми меня в школу, где директор – поэт, и скажи, чтобы он зачислил меня в первый класс, а тебя назначил моим учителем.
– Но я не учитель… у меня нет…
Мальчик своей ладонью прикрыл ему рот.
– Когда же ты научишься тому, что утверждающий богат? По-другому тебе скажу: утверждающий идёт по Пути, а отрицающий отходит от Пути.
Мальчик не давал ему говорить, смеялся и повторял:
– Ты понял? Ты понял? Моргни три раза, если понял.
***
Увидев Алексея Александровича, директор воскликнул:
– Как хорошо, что вы пришли, как хорошо!
Он крепко пожал ему руку и даже обнял.
– А этот прекрасный мальчуган ваш сын? А мы думали, что вы холостяк.
– Нет, он не мой сын… – смутился Алексей Александрович. – Он… он…
– Я ученик Алексея Александровича, – сказал мальчик.
– Всё понял. Присаживайтесь! – пригласил директор и сам занял своё место. Достал из ящика папку, раскрыл. – Вот сборник стихов, редактором которого вы согласились быть. Хотите, прочитаю вам (он обратился также и к мальчику) свои последние стихи? Кстати, если вы не против, я посвящаю их вам!
Он поднял правую руку для выведения эмоционально значимых нюансов и прочёл с листка:
Надо в жизни найти
Настоящее дело,
Да такое, чтоб тело
От дела гудело.Надо в жизни найти
Любимое дело,
Да такое, чтоб сердце
К делу летело.Надо в жизни найти
Долгое дело,
Да такое, чтоб не было
Делу предела.Надо в жизни найти
Веселое дело,
Да такое, чтоб дело
Смеялось и пело.Надо в жизни найти
Благородное дело…
– Что молчишь? Что тебя
Так внезапно задело?
Как только он произнёс последние слова, мальчик зааплодировал.
– Тебе понравились мои стихи? – спросил директор.
– Вы – необычный поэт, – ответил мальчик. В его голосе звучали детская искренность и понимание взрослого. – Вы – как Есенин.
– Что ты сказал?! Есенин – мой любимый поэт! Ты читал Есенина?!
– Читал, и он мне понравился.
Директор сел рядом с мальчиком.
– Сколько тебе лет?
– Вчера исполнилось шесть.
– И ты читаешь Есенина?!
– Я и других поэтов читаю.
– Ты умеешь так читать?!
Мальчик пожал плечами.
– А что здесь такого?
– Пятилетние дети Есенина не читают! – директор обернулся к Алексею Александровичу. – Это вы научили его читать?
– Нет, – ответил тот, – он сам научился.
– Книги Есенина дали вы?
– Тоже нет.
– Мальчик, что ты ещё читал?
– Пушкина, Тютчева, Льва Толстого…
– Почему вы его привели ко мне? – спросил директор у Алексея Александровича.
– Это я попросил Алексея Александровича, чтобы он взял меня с собой, – вмешался мальчик.
– Хотел прогуляться? – директор посмотрел мальчику в глаза. – У тебя небесные глаза, ты это знаешь?
– Спасибо, – сказал мальчик с улыбкой. – Хочу, чтобы вы приняли меня в школу. Мне пора поступить в школу.
– Такого, как ты, обязательно приму.
– Дело в том, – произнёс Алексей Александрович, – что мальчик знает всю программу первого класса.
– Да? Мы это сейчас проверим. Ты не боишься проверки? – спросил директор у мальчика.
– Нет, – ответил тот.
Директор вызвал секретаршу и велел позвать трёх учителей начальных классов, завуча и психолога. "А также словесника", – добавил он.
Члены экспертной комиссии собрались быстро. Увидев Алексея Александровича, они (кроме словесника) не проявили особой радости, но улыбнулись ему и поздоровались. Словесник же пожал ему руку и сказал, что бывший четвёртый класс Алексея Александровича, ныне пятый, у него – он назначен классным руководителем.
Директор взял на себя роль председателя экспертной комиссии. Всех усадил за стол и объявил:
– Мы проверяем этого мальчика в объёме всех требований программы первого класса.
Спустя десять минут все члены комиссии единодушно заявили, что нет смысла дальше задавать вопросы и задания – мальчик всё знает и умеет.
Директор развеселился.
– Думаю, он и второй класс выдержит, – пошутил он.
– Я тоже так думаю, – сказал мальчик, – проверьте, пожалуйста.
Члены экспертной комиссии засмеялись.
– Это уж слишком… – произнёс кто-то.
– А что! Давайте проверим, раз мальчик сам просит! – предложил директор.
Срочно достали программы и учебники, раскрыли их и начали задавать мальчику вопросы и задания.
Члены комиссии стали посерьёзнее. Они опять пришли к выводу: мальчик знает всю программу второго класса.
Директор вошёл в азарт.
– Можно проверять тебя дальше? – спросил он у мальчика.