Сегодня больше, чем когда-либо, говорится о "культуре личности", но менее всего создается основополагающее условие жизни личности – сила постоянно активной воли. Богатство задатков само по себе еще не создает "личности". Именно многогранная одаренность чаще и легче всего ведет к распаду личности, при отсутствии силы целенаправленной воли, собирающей личность в кулак.
Как бессильна и бесплодна даже самая глубокая концентрация и молитва, если отсутствуют элементарные начатки активной воли! И разве не будет нам отказано в милости и благословении свыше, если мы не проявим способности к внутреннему возрождению, которое мы называем активной волей?
Когда сестра одного великого средневекового мыслителя, лежавшего на смертном одре, спросила его, что ей делать, чтобы обрести счастье и блаженство, он ответил: "Проявлять волю!"
Упадок культуры воли в наше время все очевиднее проявляется еще и в разрастании различных патологий в человеке. Еще никогда наука о патологии не развивалась так быстро, как в наше время, еще никогда воля столь явно не капитулировала перед патологией. Неудивительно, что первыми были невропатологи, кто заново открыл, как много значит дисциплина воли для здоровья и восстановления нервной системы и сколь необходимо как раз людям с неустойчивой нервной системой учиться проявлять волю и упражняться в умении давать решительный отпор приступам нервного расстройства.
Даже здоровые люди заболевают, как только ими перестает править нравственная воля, и организм отдается на произвол своих собственных темных побуждений. Распущенность не только досаждает нашим близким, но более всего вредит нам самим: тогда, не сдерживаемые ничем, пышно разрастаются все, даже самые мелкие патологические зачатки, подобно тому, как при сырой погоде дождевые черви выползают из земли. Прав один из новейших специалистов по олигофренопедагогике, говоря: "Учись проявлять волю, воле можно и нужно учиться".
Формирование воли имеет также решающее значение для профессиональной жизни. И не только для достижения успехов в собственной работе, но прежде всего для того, чтобы руководить другими. "Только тот, кто в состоянии создать свой собственный характер, – говорит Конфуций, – может править другими людьми". Никакая жесткость, никакая резкость не придают столько авторитета, сколько закалившаяся в строгой самодисциплине воля.
Каковы же практические способы укрепления воли? Их, в сущности, два. Первый: упражнение в энергии деятельности, деятельной энергии, в настойчивом и несгибаемом проведении в жизнь какой-либо идеи вопреки всем внутренним и внешним помехам. И второй: упражнение в энергии сдерживания, в противостоянии и самоотверженности. Оба вида проявления воли зиждятся на двух совершенно разных волевых функциях, и поэтому для развития каждой из них нужны особые упражнения. Или мало сейчас людей, проявляющих очень большую энергию в действии, но напрочь лишенных самообладания? И не становится ли это в большинстве случаев губительным для жизни человека во всех ее проявлениях?
"Самообладание, – говорит Стэнли, – дороже пороха". Энергия действия без энергии сдерживания ведет к тяжелейшим конфликтам. Многие из так называемых волевых людей с недюжинными талантами кончают жизнь в лечебнице для нервнобольных или рано уходят из профессиональной жизни, потому что в них развита только "взрывная" энергия и вследствие этого однажды они оказываются непригодными для работы в коллективе на более высоком уровне.
2. Упражнение в настойчивости
Все наши ежедневные дела и свершения полны поводов для укрепления воли, но также дают нам множество вариантов для ослабления и распыления нашей энергии. Все дело в том, как мы доведем до конца то, что задумали. Все зависит от того, войдет ли у нас в привычку капитулировать при первом же приступе отвращения, усталости или при первых же трудностях делать все наполовину, или же наши силы закипят в нас тем мощнее, чем больше напастей и препятствий будет громоздиться в нас самих и вне нас. На древних ассирийских рисунках мы видим великих завоевателей на победно несущихся колесницах, неудержимо сокрушающих все и вся на своем пути. Так же и мы должны все вещи и дела, за которые беремся, отметить знаком нашей победоносной энергии. Вся наша работа должна свидетельствовать о непоколебимой энергии наших намерений.
Часто говорят: "Работа – это служение Богу". Но только та работа благословенна, которая раскрывает божественное начало в нашей природе, которая означает победу духовной воли над суетой, капризами и леностью. Слишком много работы – это "служение дьяволу", потому что мы делаем ее так, что вероломная половинчатость свершения пускает мощные корни в нашем характере. Много взрослых людей вообще не имеют представления о том, сколь сильно и глубоко они воздействуют на свой характер тем, как работают. Они работают небрежно, потому что не понимают, зачем им, собственно, напрягаться ради какого-то акционерного общества. Но наша работа имеет отношение не только к тем, на кого мы работаем. Наша собственная душа становится прекраснее или уродливее в зависимости от того, как мы выполняем свою задачу. Каменотес занимается "умственным", духовным трудом, если дух и совесть пронизывают его до кончиков пальцев, а ученый становится работником физического труда, если он работает беспечно и недобросовестно. Истинно "высококвалифицированная" работа – это лишь та работа, которая основана на преданности делу. Лишенная этого работа унижает человека, воспитывая в нем слабость воли во всех ее проявлениях, в то время как упорное доведение до конца мельчайших деталей – это школа надежности во всем. Кто упорно, до конца предан своей работе, тот обретает счастье и блаженство. И это касается даже самых незначительных дел.
Еще Песталоцци жаловался, что прежняя преданность работе исчезла и что теперь работают по принципу "Снаружи – хорошо, внутри – плохо!" Эти слова так и просятся на язык, когда смотришь на нашу нынешнюю манеру работать. В наше время все так пропитано ожиданием денежных вознаграждений за работу, что люди, похоже, забыли, что лучшая и самая надежная награда за труд – это ее влияние на наш собственный характер. Как говорится, "характер создается в бурях этого мира". На самом деле "этот мир" гораздо больше разрушает характер, чем создает его. Тот, кто вступает в жизнь, не закалив характер, очень быстро теряет последние крохи добросовестности. Характер формируется как раз в мельчайших и простейших привычках будничной жизни. Всякую хорошую привычку можно сравнить с первопроходцем в джунглях, выкорчевывающим вокруг себя дикие заросли. Привычка к тщательной работе под строгим контролем воли при выполнении самых малых обязанностей – это самый мощный фактор культуры среди наших внутренних "диких зарослей". Стэнли пишет в своей автобиографии, что когда в сиротском приюте, где он провел детство, подходила его очередь заправлять кровати, он разглаживал каждую постель так тщательно, что "в ней мог бы спать принц". Этот мальчик-сирота, став взрослым, прошел по самым диким местам Африки и, несмотря ни на что, ни разу не повернул назад.
Одних добрых намерений стать по-настоящему добродетельным недостаточно. Свой собственный характер можно по-настоящему сформировать, занимаясь самыми элементарными, простейшими делами. Неумолимости собственного намерения нужно учиться в будни, а не в воскресенье. Воскресенье воодушевит тебя на что-то доброе, но только будни переведут все на язык жизни. Если подержать спичку над горящей керосиновой лампой, в воздухе над спичкой часто возникает маленькое таинственное голубое пламя. У многих людей идеал навсегда остается лишь этим голубым пламенем в воздухе. Им незнакомо истинное искусство самовоспитания, без которого небо и земля никогда не встретятся. А это искусство заключается всего лишь в том, чтобы даже самое большое начинать с самого малого. Столь высокая оценка малого не имеет ничего общего с педантизмом. Педант – это тот, кто занимается малым ради самого этого малого. Но тот, кто трудится над малым ради чего-то большого, что нужно сделать во что бы то ни стало, для кого вообще "все преходящее притча – и только", тот, оставаясь преданным делу и в малом, никогда не станет мелочным, а, кропотливо занимаясь малым, тем не менее будет жить во имя чего-то большого и великого. Истинно большая энергия вообще не может быть никакой иной, как только верной и точной в малом. Ее верность – выход ее неисчерпаемой силы, так же, как в готических соборах возвышенная идея целого как раз вследствие ее творческой силы пронизывает самый маленький орнамент, подчиняя его общей основополагающей мысли.