Открытие третье. Детям смерть всегда кажется чем-то очень страшным и представляется в виде скелета с косой, черной руки, ходячего трупа или какого-нибудь зомби. Я боялся, что моя мама умрет во сне, не только потому, что не хотел ее потерять, но и потому, что мысль оказаться в одной квартире с трупом меня приводила в настоящий ужас. Но когда ты взрослеешь, то понимаешь, что умершие люди – это самые безобидные люди. Они не смогут причинить тебе никакого вреда. Мертвый человек – как ракушка, которую покинула улитка. Без улитки ракушка неподвижна, со временем она разрушается и превращается в пыль. Так и с умершим человеком, которого покинула жизнь, – его тело разрушается и превращается в пыль. Но память о том, каким он был, остается с нами навсегда.
Открытие четвертое. Когда мы теряем кого-то из близких людей или животных – кошек, собак, канареек или хомячков, нет ничего предосудительного в том, чтобы заплакать. Потому что это всегда больно. И вовсе не надо думать о том, будто плакать – это не по-мужски. Даже настоящие мужчины плачут, когда умирает кто-то из дорогих им людей. Плачут даже герои. Потому что слезы помогают нам выплеснуть наружу накопившиеся внутри нас боль, страх и другие неприятные переживания. Правда, к сожалению, есть мамы, которые не позволяют своим детям плакать, даже если у них случилось горе. Таким мамам может казаться сущим пустяком смерть рыбки в аквариуме, за которой ты ухаживал, или дворовой собаки, с которой ты любил играть на улице. Такие мамы даже могут обещать купить нового друга, лишь бы их ребенок перестал плакать и расстраиваться. Просто они не понимают, как сильно дети привязываются к своим животным и как им грустно, когда те умирают.
Открытие пятое. Иногда взрослые могут скрывать от детей, что кто-то умирает или умер. Детям кажется это предательством, ведь они имеют право знать, что потеряли близкого человека или четвероногого друга. Но у взрослых свои идеи на этот счет. По наивности они считают, будто сумеют оградить нас от боли и психологической травмы, не сказав о смерти. Ведь они не знают, что мы часто сами догадываемся о том, что происходит, и чувствуем печаль и тревогу. Если они так поступают, остается их только простить. Просто некоторые взрослые боятся смерти гораздо сильнее, чем мы, их дети.
8
Как я (на)учился не бояться школьных отметок
Здесь мне рассказывать тебе особо и не о чем, потому что школьных отметок я не боялся никогда. Наверное, я научился этому еще до того, как пошел в школу. И главная заслуга в этом принадлежит моей маме, благодаря которой я с первого класса понимал, что не в оценках счастье. Ведь посуди сам – если все время беспокоиться о своих оценках, то совсем не остается сил для того, чтобы учиться и узнавать что-то новое и интересное. Но только не подумай, будто я призываю тебя наплевать на школьные отметки. Я вовсе не это имею в виду. Ну ладно. Видимо, стоит рассказать о том, почему я не боялся оценок, поподробнее. Иначе ты точно решишь, будто я был равнодушен к школьным успехам, хотя это далеко не так.
Начну с того, что похвастаюсь грамотой, которую мне вручили во втором классе за высокие достижения в учебе. Я закончил учебный год без единой четверки, не говоря уже о тройках и двойках. В общем, я был круглым пятерочником. Сейчас ты, наверное, скажешь: "Ну, еще бы ему не бояться оценок, если у него одни пятерки были. Кто же боится пятерок?!" Ты прав, пятерок не боится никто. Разве что отъявленные двоечники, которые привыкли к своим двойкам и даже гордятся ими. Для них получить пятерку – это все равно что превратиться в "ботана" и подвергнуть большому риску свой имидж отпетого хулигана и бездаря. Но это редкий случай. А в основном, конечно, пятерок не боятся. Зато многие боятся двоек и троек, а некоторые даже четверок!
Один мой одноклассник так боялся своих низких оценок, что однажды спустил классный журнал в школьный туалет. Он, видимо, думал, что его оценки уплывут от него по канализационной трубе, которая сливается в канаву, а канава впадает в реку, а река впадает в море… Хотя нет, о том, что река впадает в море, он знать не мог, ведь у него по географии были одни двойки! Уже на следующий день его поступок обсуждала вся школа. Бедняге вынесли строгий выговор и оставили на второй год в восьмом классе. А все его оценки приплыли к нему обратно, ведь каждый учитель отмечал оценки не только в классном журнале, но еще и у себя в записной книжке. Поэтому их легко было восстановить.
Но вернемся к рассказу обо мне. Так вот, если ты думаешь, будто я всегда оставался круглым отличником, то спешу тебя расстроить (а может, и обрадовать). Потому что уже следующий год я закончил с половиной четверок, а еще в следующем умудрился нахватать несколько троек. Ну а дальше пошло-поехало… Ни один учебный год мне не удавалось окончить без парочки троек. К девятому классу я перебивался с троек на четверки, получая пятерки лишь по своим любимым предметам, в числе которых были английский язык, история, геометрия (но не алгебра) и рисование.
А в одиннадцатом классе – ты не поверишь – я схлопотал первую в своей жизни двойку за четверть по химии! В химии я был дуб-дубом, ничего не понимал. Так как в душе я был поэтом и романтиком, меня абсолютно не привлекали строгие химические формулы и замысловатые молекулярные соединения. Даже таблицу Менделеева я толком не мог выучить. Так что двойка эта была вполне заслуженной. Но маме о ней я не сказал, потому что мне было очень стыдно и я не хотел ее расстраивать. Это был первый раз, когда я скрыл от мамы свою оценку. До этого я не прятал дневник и не обманывал маму, даже если получал двойки. И знаешь почему? Потому что мама никогда не ругала и тем более не наказывала меня за плохие оценки. У меня не было ни единого повода бояться, а значит, и скрывать от мамы свои школьные неудачи.
"Наверное, его маме было все равно, как учился ее сын!" – можешь подумать ты, но здесь ошибешься. Мама очень хотела мной гордиться и радовалась моим успехам и высоким оценкам. Но она всегда говорила мне: "Оценки – это твое личное дело. Ты должен сам понимать, за что их получаешь. И если тебе поставили двойку – значит, ты ее заслужил. Это твоя двойка, а не моя, так что пусть тебе и будет стыдно, а не мне". Поэтому я всегда знал, что какую бы отметку ни получил, сам несу за нее ответственность, и когда учитель объявлял мою оценку, я мысленно ему отвечал.
– Садись, Самгин, два по литературе.
– Эх, Ангелина Васильевна, сам виноват, забыл выучить стихотворение.
* * *
– Садись, Самгин, пять по геометрии.
– Софья Олеговна, да мне решить теорему Пифагора – раз плюнуть!
* * *
– Садись, Самгин, три по географии.
– Ну да, согласен, Николай Петрович, что-то я сегодня запутался в глобусе….
* * *
– Садись, Самгин, два по физике.
– Не до вашей физики вчера было, Валентин Карлович, уж простите.