Из правительственных учреждений время от времени слышались какие-то неотчетливые и неупорядоченные голоса, не подкрепляемые конкретными действиями и потому не слышимые ни теми, кто притеснял русскоязычную публику - не обязательно русских, ни теми, кого притесняли. Власть на государственном уровне непонятно чего то ли боялась, то ли стеснялась. Боялась, возможно, молвы и раздражения по поводу заступничества на Западе - ах, боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексеевна! - не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы не то чтобы рявкнуть на этот самый веками загнивающий, как говаривали еще совсем недавно новые лидеры страны, но так и не загнивший окончательно западный миропорядок, но и тихонько пискнуть не решались. Боялись лишиться моральной поддержки своей политики разграбления национального достояния, сырьевых ресурсов, уничтожения крупной промышленности и реального сектора экономики, а фактически - боялись, что не успеют награбить столько, чтобы хватило на десять поколений вперед. Чего стоит на этом фоне позорное бегство - иного слова найти просто невозможно - наших доблестных Вооруженных сил из Европы, завершившееся деморализацией и развалом некогда одной из самых мощных армий мира. Отец перестройки получил за это Нобелевскую премию мира, почет в Европах и Америках, а Россия - военные контингенты НАТО по всей протяженности российской границы со всеми сопредельными государствами. И ему не стыдно.
Стеснялись же новые лидеры рявкнуть потому, что и сами были при власти, когда случились избиения жителей Литвы, Грузии, Азербайджана.
На встрече с делегацией правительства Москвы в 1993 г., членом которой мне довелось быть, после посещения кладбища Шахидон, где захоронены жертвы расстрелов митингующих жителей Баку в феврале 1990 года, Г. Алиев расскажет, как его, отстраненного от дел и, как он считает, ошельмованного Горбачевым и его присными, нашли в санатории Барвихи и сам Горбачев позвонил ему.
- Гейдар Алиевич, - якобы сказал Михаил Сергеевич, - обратитесь к своему народу, пусть в Баку образумятся, они ведь хотят свергнуть советскую власть, и вы хорошо можете представить, что за этим последует.
- Они, конечно, прекрасно знали, где я нахожусь, - рассказывал Алиев. - Я сам служил в органах и возглавлял КГБ республики, приемы и методы этой команды хорошо знаю. Хотя Горбачев и сказал, что меня с трудом нашли, я понял, что это ложь. Просто я им понадобился, не я, вернее, а мой авторитет в Азербайджане. Я мог бы, кажется, поправить свои дела, если бы согласился, опалу бы сняли, но я твердо сказал "нет". И мотивировал тем, что за много лет ко мне никто не обратился, все делали вид, что я умер или пропал без вести. А теперь потребовался - и меня воскресили. И хотя я знал, что за отказом может последовать расправа, остался тверд и вскоре уехал из Москвы.
Как бы то ни было, а в первые годы второй революции, в которой через столько десятилетий победили вроде как белые, а все равно управляют красные, потому как белых этому искусству никто не обучал - среди них попросту не было кухарок, а если и были, то очень мало - наши соотечественники оказались брошенными на произвол судьбы.
Вот тут-то и прозвучал голос Ю. Лужкова.
- Мы не имеем права бросать на произвол судьбы, оставлять без заботы и внимания своих сограждан, - утверждал он раз за разом, где только это было возможно. - У нас должна быть активная позиция по защите интересов русскоязычного населения. Активная! Мы, например, открываем школы с преподаванием на языках народов Балтии и считаем это правильным, гуманным, в межнациональном плане разумным, логичным и необходимым. А в Риге русскоязычную школу закрывают и, закрывая, противопоставляют славянские государства, славянские народы - они эту школу делают украинской. Нужно совместно с государственной властью России действовать в этом направлении, защищать интересы русскоязычного населения. И это необязательно русские. В той же Прибалтике к русским, или к русскоязычным, относятся и украинцы, и белорусы, и другие нации.
Такая наступательность - это не шовинизм и не воинствующий национализм, а необходимость обеспечения равновесия, условий комфортного проживания представителей любой национальности в любом месте земного шара. Это соответствует Декларации о правах человека, полностью соответствует. А законы Эстонии и Латвии до сих пор являются бесчеловечными по отношению к значительной части населения, которое считает себя гражданами этих стран, но их выживают, выталкивают, притесняют. (Замечу в скобках. А чего стоит недавнее избрание парламентом Латвии бывшего эсэсовца руководителем службы по вопросам гражданства. - М.П. )
В Казахстане, при всем нашем уважительном отношении, расшаркивании с господином Назарбаевым и при его заверениях, что казахи и русские ближайшие братья, происходит активная казахизация страны. Активная казахизация! Не слышали такого термина? Изгоняются руководители из промышленности, назначаются директора-казахи, причем неважно - годится, не годится, лишь бы казах. Притесняется казачество. И это на территории, которую Сталин просто приписал к Казахстану для того, чтобы было 3 миллиона человек в республике. Была такая граница - меньше 3 миллионов не могло быть в союзной республике. Но это русские, исконно русские области.
Я абсолютно убежден, что всеми нашими возможностями и силой государственных решений мы должны проводить работу по взаимодействию стран в вопросах тех контактов и той работы, которая ведется в СНГ и со странами Балтии. Мы не должны ни в коем случае выпадать из системы общегосударственных целей и общегосударственных тенденций.
И если мы говорим об интересах защиты русских, нельзя забывать, что это 45 миллионов человек, хотя точно сейчас никто не знает. Кто-то говорит 45, кто-то - 60, но так или иначе - это третья часть России. Это колоссальная по своей значимости проблема. И если не будет мощного экономического присутствия России в этих странах, не будет и самой возможности обеспечить и общественные, и, если хотите, политические цели, которые в любом случае имеются и должны реализоваться во взаимодействии с государствами СНГ и Балтии. Когда есть мощные экономические связи, есть большая уверенность в том, что и другие общественные и политические проблемы будут решаться успешнее. Я считаю, что это очень важно.
Не менее важно и следующее, что касается в основном стран Балтии. В этих государствах имеются предприятия с подавляющим преимуществом русскоязычного персонала. Как правило, они брошены на произвол судьбы. Государственной поддержки не получают и должны решать свои проблемы самостоятельно. Я думаю, надо отдельно выделить этот класс предприятий и с ними проводить целевую работу по взаимодействию. Это не есть поддержка, это не есть подкармливание, это не есть благотворительность или гуманитарная помощь - это экономика.
Тот же завод РАФ, почти полностью обновленный, обратился к нам с предложением - поставить Москве микроавтобусы по очень сносной, допустимой цене. Мы пошли навстречу потому, что на нем 95 процентов работающих - русскоязычные. Мы потребовали довести качество микроавтобусов до определенных параметров, договорились, и эта задача обоюдно теперь решена.
Опыт такого сотрудничества можно распространять на рыболовецкие суда, суда морского флота, рыбоперерабатывающие предприятия и другие. Это целая система нашего целевого, а не размазанного взаимодействия, которое надо развивать и совершенствовать, - подчеркнул мэр.
В последние годы государство сделало определенные шаги по тем проблемам, о которых Ю. Лужков говорил довольно давно. Предприняты попытки законодательно упорядочить миграцию (не удается. - М.П. ), сократить число препон на пути тех наших соотечественников, которые хотели бы переехать в Россию на постоянное место жительства. Лед тронулся, но сказать, что это ледоход, а тем паче настоящий весенний паводок, никак нельзя. Так что проблема остается. Особенно на фоне вымирающей России.
Стать заметным политиком в наше время ни в одной стране невозможно, если активно не участвовать (или хотя бы не пытаться) на своем уровне - если позволяет - в тех политических, экономических, военно-стратегических, гражданских процессах, которые происходят в дальнем зарубежье. Все наши лидеры бегали за благословением в Европу или Америку, поскольку, перефразируя уже упомянутое классическое выражение, можно сказать: жить в этом мире и быть свободным от мира нельзя.
Не исключение в этом ряду и Ю. Лужков. Не сразу и не вдруг включился он в погоню за авторитетом на международной арене. Первые полгода в должности он, по его собственному признанию, не знал, куда бежать в первую очередь. Хозяйство огромное, проблем миллион, аппарат не включается в работу на полную катушку, втихаря саботирует, чтобы никто не догадался, - какие уж тут вояжи за рубеж.
Но постепенно ситуация выровнялась, хозяйство более или менее стабилизировалось, чиновники разобрались, что к чему, поняли, что мужик настоящий, что пришел он всерьез и надолго, и лучше с ним не шутить, а работать. Тогда-то он начал потихоньку расслабляться и через 20 лет расслабился окончательно. За что и выгнали.
Утвердившись же в кресле, Ю. Лужков принялся активно внедряться в сознание международных деловых и политических кругов, он вел бурную и агрессивную деятельность. Так, в 1996 году он провел 66 встреч с представителями дальнего и ближнего зарубежья, преимущественно дальнего. Встречи с послами и бизнесменами, приемы у себя и ужины у них, дружеские встречи и деловые переговоры. В иные дни Красный дом на Тверской, 13, превращался в настоящий маленький МИД.