И, конечно, над всем этим подножием Джомолунгмой возвышается телеканал под названием "TV-Центр", съедающий в год свыше 4 миллиардов бюджетных рублей. Огромная вершина по затратам, но никак не по влиянию на массы - посмотрите рейтинги каналов и передач, которые публикуются регулярно во многих изданиях. Даже с учетом погрешности отставание этого затратного средства массовой информации слишком велико.
Вся эта масса пишущих, снимающих, говорящих людей резко активизируется в период подготовки и проведения выборов, публикует фото великих строек, целые полосы интервью с кандидатами в депутаты от одной партии - догадайтесь с трех раз, какой? А потом сами кукловоды разводят руками: вот те раз, из 35 депутатов в городской Думе - 32 единороссы. Ай молодца!
Вспомните развешанные по всему городу "ручкающиеся" плакаты. Это же надо быть таким беспринципным, чтобы "ручкаться" чуть ли не с половиной кандидатов в депутаты Думы - людей совершенно разных не только как личности, но и по политическим взглядам, подходам к реализации планов обустройства города и жизни горожан. Мэр участвует в грандиозном обмане избирателей вместе со своей карманной городской избирательной комиссией и властями округов и районов. Утверждаю еще раз и категорически: выборы в Москве это блеф. При соблюдении видимости волеизъявления избирателей - большего цинизма власти невозможно себе представить.
На фоне утвердившейся автократии на информационном поле Ю. Лужкову легко и совершенно безболезненно можно было рассуждать о свободе печати. На IV съезде Московского Союза журналистов он сначала "умыл" организаторов. Едва вошел в зал, как председательствующий П. Гусев пригласил его в президиум, открыл заседание, и тут случился конфуз. Ю. Лужкову предложили выступить первому, а он вдруг отказался: с какого, говорит, я должен начинать, если съезд - ваш, первый вопрос посвящен отношениям прессы и власти - вот и начинайте.
В конце заседания организаторы получили по сусалам еще раз, и опять прилюдно, да при таких фигурах, что собрались в зале: мэр отказался вручать дипломы победителям и лауреатам конкурса среди СМИ, в том числе и нам. И я подумал, что уж нам-то мог и вручить. Со мной, сказал Ю. Лужков, никто не договаривался, и в президиуме так и не сумели разобраться, договаривался с ним кто-либо или нет.
И вся эта свара происходила на виду у людей, которых каждый день можно было видеть на экранах, слушать по радио, чьи подписи появляются ежедневно под заметками в газетах. Старенькие правдисты, молоденькие нудистки, экономисты, капиталисты - словом, те, кто формирует день за днем общественное мнение, кто может из любого человека и любой группы людей сделать либо примерных мальчиков - умненьких и все понимающих, знающих, как надо поступить в тот или иной момент, за кого поднять ручку и где опустить ножку. Голосуй или проиграешь! - вот и весь сказ. Трудно представить, что, если бы проголосовали за другого, было бы лучше - хуже-то некуда.
Пока я разглядывал публику, Ю. Лужков говорил с трибуны:
- Мы не будем и не хотим вторгаться в творчество журналистов, пусть они будут независимы, а не ангажированы. Свобода печати стала свершившимся фактом, особенно в Москве. Но являются ли СМИ сегодня в полном объеме свободными? Откровенно - нет. Раньше политическая составляющая довлела над СМИ, и это давление было всеохватным и касалось любой формы деятельности. Сегодня оно стало слабее, но не исчезло совсем, а разбавлено влиянием денег…
Потом пожаловался на канал ОРТ (ныне Первый канал - М.П. ), который не показал материал итоговой пресс-конференции мэра, объяснив это тем, что два человека - Чубайс и Березовский - фактически руководят каналом и объективности от них не дождешься.
- Им не нужна положительная информация о Москве. Не обижайтесь, но это так, - уверенно заявил мэр.
Свое выступление закончил рассуждением о печати как четвертой власти, о тех издержках, которые проявляются из-за отсутствия четкого законодательства в этой области, критериев объективности. Именно поэтому любой журналист, высказывая свое субъективное мнение, может о неугодной ему личности сказать и написать все, что вздумается, и не нести за это никакой ответственности.
Похожие мысли он выскажет глубокой осенью 2010 года на встрече с журналистами и общественными деятелями в Фонде Артема Боровика. Уже не мэр, он поделит всех журналистов на три категории: тех, кто служит власти, тех, кто за деньги пишет заказуху, и тех, кто любит журналистику в себе и пишет правду, - таких-то и убивают.
После Ю. Лужкова на IV съезде дали слово Сванидзе, потом вице-премьеру В. Игнатенко - обоих я слушал плохо, особенно последнего. Мне показалось, что он совершенно не знает, зачем сюда пришел, и тем более не знает, зачем вылез на трибуну. Ни одного конкретного предложения, которое было бы направлено на поддержку прессы и улучшение отношений властей и газетчиков, не прозвучало. Мне быстро надоело, и я спросил соседа, Д. Авраамова:
- Слушай, Дмитрий, а Игнатенко откуда? Как может вице-премьер (!) так несуразно выступать. Что ж тогда говорить о рядовых министрах…
- А ты не знаешь?
- Конечно, нет. Я же не бываю на тусовках, ты знаешь…
- Сочинский мальчик, это тебе о чем-нибудь говорит?
- О многом, - ответил я, молча взял свой чемодан и на виду у изумленной публики удалился.
Что-то внутри вроде дернулось, типа "не стоит так себя вести, вдруг запомнят", но подавил это противное чувство. Если неинтересно, то насиловать себя не следует. Жизнь коротка, а психика слишком нежный инструмент, чтобы над ней издеваться.
Конечно, Ю. Лужков создал свою информимперию не сразу, хотя почти 20-летний срок у кормила власти позволяет наворотить и не такого. И надо отдать ему должное - еще на заре своего восхождения он понял, что только привлечь на свою сторону перья - пусть многочисленные - маловато будет. Необходимое условие достижения результата в пропаганде и агитации - это симбиоз писателя и читателя, попросту - наличие сети распространения печатной продукции. И зарождалась эта сеть после развала так же трудно, как и новая власть.
На заре зарождения новой демократии - до сих пор только зарождается - на рынке распространения печати был один игрок - "Союзпечать", которому власти давали команду продавать или не продавать. Продвигались к читателю только официальные издания - "Правда", "Советская Россия", "Московская правда" и им подобные. Заявившие о себе "Демократическая Россия", "Независимая газета" и даже "Московские новости" всячески тормозились. На все претензии инакомыслящих у "Союзпечати" был один ответ: нет мощностей, киосков мало, людей не хватает, площади не позволяют и т. д. Партгосаппарату такое положение вещей было выгодно, и всяческие попытки организовать альтернативную сеть, разрушить монополию государственной сети пресекались на корню.
Многие пытались прошибить эту стену - и отступали. Не только из-за противодействия со стороны партийных властей и ведомств, но и перед серьезностью задачи. Хорошо организованная структура должна быть обеспечена транспортом, киосками, помещениями, складами, горючесмазочными материалами, наконец, кадрами. Шапкозакидательские настроения некоторых отчаянных лиц, пытавшихся свернуть эту гору, быстро менялись на упаднические. Нужна была серьезная поддержка правительства, чтобы это осуществить, нужен был человек, который смог бы это организовать и которому премьер мог бы доверить такую работу.
Главный редактор "Авто" В. Симонян предложил Ю. Лужкову свои знания и энергию в обмен на материально-техническое обеспечение альтернативной сети распространения. Ударили по рукам, был подготовлен проект постановления правительства, Ю. Лужков дал команду своим службам довести его до кондиции и представить на утверждение правительства.
И ничего не получилось. Председатель комиссии по гласности Моссовета, имевший, как я теперь понимаю, свой интерес в другой структуре, сразу сказал, что никакого постановления правительства не будет, подключайтесь к тому, что делает "Независимая газета", тогда все решим. Кроме того, Московское отделение "Союзпечати" развило такую бурную деятельность, что чиновники, которым Ю. Лужков поручил заниматься этим делом непосредственно, ничего делать "не собирались - лишь доказывали при каждом удобном случае, что реализовать предложение невозможно. Если, дескать, волевым порядком демонополизировать "Союзпечать", тогда центральные газеты, коммунистические издания откажутся от услуг альтернативных киосков и сеть прогорит.
Прошло время. Вопрос всплыл снова. И снова родилось предложение - на этот раз без насильственной экспроприации имущества "Союзпечати". И вновь было дано поручение, и вновь история повторилась - никто не стал готовить проект постановления правительства, несмотря на строгое указание его премьера.
Потом был путч, два дня тузы от "Союзпечати" ликовали, потом дрожали, потом сидели тихо, потом преобразовались в "Роспечать", потом…
Потом еще на одном документе по тому же поводу Ю. Лужков наложил резолюцию - на уже готовом, со штампом Мосюрцентра, постановлении своего правительства. Дал день сроку, чтобы согласовали все члены его кабинета или написали обоснованные возражения.
И что же? Ответственный за этот участок работы министр связи и транспорта А. Пешков "спустил" документ на нижние этажи своей лестницы, где тот и умер.
- Вы думаете, все резолюции, наложенные Юрием Михайловичем, исполняются? - спросил меня как-то в частной беседе один из его министров. И хмыкнул: как бы не так.