Не можешь его узнать, значит, она еще не определилась, но перемены уже близко, просто ты еще их не чувствуешь. Но судьба неотвратима, как та лапа, которая во сне настигает тебя.
– Как же я не знаю своей судьбы, если я выхожу замуж, и супруг мой будущий хорошо мне знаком! – удивилась Маша.
– Значит, не Михаил Яковлевич твоя судьба! – тихо заключила Елизавета Дмитриевна.
– Мама, зачем ты меня пугаешь?! – Девушка отодвинула чашку, губы ее дрожали.
– Господь с тобой! Все это глупости! – засуетилась мать. – Я и говорить тебе не хотела, думала, что если уж опять приснится, тогда и скажу. Конечно, судьба тебе выйти за Колова, за кого же еще? Других-то и нет!
– Ты так говоришь, будто недовольна! Разве тебе не нравится Михаил Яковлевич? Разве не ты говорила, что это хорошая партия для меня?
– Нет-нет, Мишенька всем хорош, да только беден! Когда еще ему другое звание выйдет и жалованье повысят? И семейство его многочисленное, родители, братья малолетние – все ведь это на тебе повиснет, дорогая, как мельничный жернов. Вот что меня тревожит в предстоящем браке, мой ангел!
– Но что же делать, маменька! Бедность не помеха, главное любовь! Коли есть любовь, мы все преодолеем!
– Дай-то Бог! – Мать грустно улыбнулась. – Я каждый день молю о тебе, о вашем с Мишей счастье! Ведь ты у меня одна, твоя жизнь – моя жизнь, если ты будешь несчастна, я не перенесу этого! – Мать всхлипнула.
– Да отчего же я буду несчастна? – Маша всплеснула руками. – Отчего ты только о плохом думаешь?
– Жизнь приучила. – Елизавета Дмитриевна совсем поникла.
– Нет, маменька, нет! Я непременно буду счастлива! – вскричала девушка, порывисто обняв мать.
– Да-да! – Та поспешно утерла слезы. – А насчет предсказаний ты не беспокойся. Дарье Голубкиной, ты ее помнишь, на позапрошлом Рождестве у нас гостили, тоже предсказание было, что вовек замуж не выйдет, так она не только за купца вышла, но уже и ребеночка ждет! Вот и верь после этого гаданьям!
– Да, помню ее! – засмеялась Маша. – Только ты уж Мише ничего об этом не рассказывай. Нехорошо выйдет, – добавила она уже серьезно.
Колова ждали к вечеру. Елизавета Дмитриевна, желая угодить будущему зятю, послала кухарку на Никольский рынок, неподалеку через Пикалов мост, купить к обеду цыпленка, зелени, лимонов, сладостей. Жених наезжал почти каждый день, и Стрельниковы знали уже его вкусы. Но на этой неделе он был зван шафером на свадьбу. Пригласивший его товарищ служил под Петербургом управляющим в большом имении, невеста была дочерью хозяина, богатого промышленника Прозорова.
Однако Михаил Яковлевич не приехал к Стрельниковым ни в тот вечер, ни на следующий день. Маша не находила себе места, пытаясь успокоить себя уговорами: известное дело – свадьба, веселье, вино рекой. Правда, Мишенька не из пьющих. А может, кто из подружек невесты приглянулся? Когда ей уже стало мерещиться, что жених ее оставил и не вернется никогда, он наконец объявился.
– Миша! Мишенька! – Маша кинулась к нему и повисла на шее.
– Полно, полно, Мария Ильинична! – Молодой человек поцеловал девушку в лоб и осторожно отстранил от себя. – Вы никак плакать собрались?
– Я уж решила, что вы никогда не вернетесь! – простодушно призналась Маша.
– Разве я давал вам повод думать обо мне как о человеке, способном совершить столь низкий поступок? – Во взгляде жениха сверкнули искры гнева.
– Извините. – Маша испугалась, что сказала что-то обидное. – Я очень ждала вас и отчаянно скучала.
Михаил Яковлевич прошелся по комнате. Маша провожала его тревожным взглядом. Она знала уже, что характер суженого непростой, что он бывает суров и строг, что сентиментальность и мягкость ему не свойственны, но это не умаляло ее любви.