Впрочем, это была невидимая для широкой массы сторона конфликта. А в публичной сфере, пожалуй, наиболее болезненным для св. Константина стал указ Лициния от 320 г., которым тот фактически отменил Миланский эдикт и начал новые гонения на христиан в своих провинциях. "Римская земля, разделённая на две части, кажется всем разделённой на день и ночь, то есть населяющие Восток объяты мраком ночи, а жители другой половины государства озарены светом самого ясного дня".
Лициний запретил всякие Соборы епископов, изгонял из двора и армии тех, кто ранее был награждён за подвиги и заслуги, если только они вдруг оказывались христианами, конфисковал их имущество и вообще запретил женщинам ходить в церкви, а епископам - учить их Слову Божьему. В своей жестокости Лициний дошёл до совершенного безумия - он, например, указом запретил подавать пищу заключённым со стороны человеколюбивых лиц (безусловно, христиан, поскольку только они в это безжалостное время давали столь замечательные примеры любви ко всем во Христе), а тех, кто ослушивался его приказа, приказал сажать в тюрьмы и пытать голодом.
Впрочем, Лициний не был до конца последовательным в своих методах унижения христиан. Возможно, желая разнообразить способы уничижения их достоинства и требуя изначально невозможное, а быть может, наоборот, чтобы смягчить на первых порах реакцию на свои действия, но в один момент он повелел рукополагать женщин в священнический сан якобы для уравнивания их с правами мужчин. В конце концов, Лициний дошёл до казней христиан. В частности, при нём снискали мученический венец епископ Василий Амосийский. Затем были утоплены в Дунае после длительных пыток святые мученики Ермила и Стратоник. В Никополе Армянском были сожжены святые Леонтий и Сисиний, а с ними ещё более сорока мучеников-христиан. Надо сказать, что к тому времени христианство укоренилось в его окружении, поскольку многие казнённые мученики являлись офицерами и солдатами армии Лициния. Вскоре его гонения приняли широкие масштабы, и современники говорили уже о массовых казнях христиан и закрытии церквей.
К сожалению, св. Константин не имел возможности своевременно прореагировать на дерзкое нарушение Лицинием Миланского эдикта. В это время его мысли были заняты безопасностью Дунайских границ и берегов Рейна, где готы и алеманы вновь накопили грозную силу. Святой Константин выступил в поход, и Дунайская компания по обыкновению наглядно продемонстрировала его величайшие дарования как полководца. Наступая сплошным фронтом шириной 300 км, он нанёс готам три сокрушительных поражения при Кампоне, Марге и Бононии, глубоко проник в земли даков, давно уже забывших римский закон, и вновь подчинил их Империи. Константин был по-настоящему горд тем, что добился успеха там, где испытывал трудности сам великий Траян. Разгромив азиатские владения готов, потрясённых таким безнадежным для них исходом войны, св. Константин стал готовиться к войне с Лицинием. Формальным поводом к ней явилось то, что в ходе готской кампании св. Константин зашёл без разрешения Лициния на подчинённые ему территории.
Небезынтересно обратить внимание на то, как духовно готовились оба августа к этой последней для одного из них войне. Лициний совершенно предался языческим богам, обосновывая это перед соратниками тем, что желает сохранить исконных богов Рима. "Настоящее откроет, - говорил он, - кто заблуждался в своём мнении, оно отдаст преимущество либо нашим богам, либо (богам) стороны противной". Он искренне недоумевал, почему "не понятно, откуда взявшийся Бог Константина" может быть сильнее тех, к кому ранее обращались за помощью их победоносные предки. Напротив, св. Константин и в этот раз предал себя в руки Бога, много молясь вместе со священниками Христу. Бедный Лициний и не подозревал, что в грядущей войне не Макценций, не готы и даки, а именно он выступит в неблагодарной роли человека, о котором в 33 псалме говорится: "Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память их".
Новая кампания началась в 323 г. В Фессалониках была определена точка сбора всем войскам, Крисп со своей армией срочно был отозван из Галлии, и вскоре св. Константин имел под рукой уже около 120 тыс. воинов. Это было немалое войско, но численностью армия Лициния явно превосходила своих противников - под Адрианополем противник имел около 150 тыс. человек, и ещё 150 тыс. азиатской конницы было в его распоряжении на случай необходимости. Здесь, под Адрианополем, и произошло генеральное сражение, в котором победа опять досталась св. Константину. Лициний потерял почти 34 тыс. воинов и постыдно скрылся за стенами многострадального Византия, который был осаждён. Но надежды Лициния на дополнительные силы оказались иллюзорными, а попытка снять блокаду с моря не увенчалась успехом. В очень тяжёлом морском сражении малочисленный флот св. Константина под командованием Криспа одержал решительную победу. Город был обречён, но самому Лицинию удалось с группой верных телохранителей незаметно покинуть его, и он благополучно добрался до небольшого городка Халкидона, где спешно занялся укомплектованием новой армии.
Вновь собранные Лицинием войска были мужественны, но совершенно необучены, и руководили ими слабые военачальники. Очевидно, его тяга к "отеческим гробам" была поколеблена, поскольку он сам убедился: там, где на поле боя появляется лаборум, войскам св. Константина неизменно сопутствовал успех. Лициний даже советовал воинам по возможности избегать встречи со священным символом христианской армии его противника, а святой император, напротив, направлял его туда, где его воины слабели и не могли дать решительный отпор врагу.
Сам св. Константин долго и усиленно молился в своей палатке, что, по словам Евсевия, было для него обычным занятием. Видимо, он не раз удостаивался видения Христа, поскольку часто, подвигнутый Божественным вдохновением, выбегал из шатра и давал войскам соответствующие распоряжения. И Господь не оставлял Своего избранного слугу. В битве у стен Хрисополя Лициний вновь потерпел ужасное поражение, положив на поле брани более 25 тыс. своих солдат.
Теперь спасти Лициния могла только сводная сестра св. Константина Констанция - жена проигравшегося игрока за власть. Наверное, под влиянием её просьб св. Константин сохранил жизнь сопернику, отдав ему в правление Фессалонику - большей милости и снисхождения побеждённому Лицинию трудно было ожидать. Но он и теперь не успокоился. Грёзы несбывшихся надежд, жажда мести и ненависть к пощадившему его царю привели его к попыткам организовать новый заговор с участием готов, так же провалившийся, как и все предыдущие - казалось, Господь во всём хранит Своего избранника. В 325 г. Лициний и его ближайшие сподвижники были казнены.
"Итак, теперь, по низложении людей нечестивых, лучи солнца не озаряли уже тиранического владычества: все части Римской империи соединились воедино, все народы Востока слились с другой половиной государства, и целое украсилось единовластием, как бы единой главой, и всё начало жить под владычеством монархии.
А славный во всяком роде благочестия василевс - победитель; ибо за победы, дарованные ему над всеми врагами и противниками, такое получил он собственное титулование, принял Восток и, как было в древности, соединил в себе власть над всей Римской империей. Первым проповедуя всем монархию Бога, он и сам царствовал над римлянами и держал в узде все живое".
Язычество рухнуло, подкошенное под самое своё основание царём-христианином, формально всё ещё не являющимся членом Церкви. Раскрылись двери тюрем, церковные общины и осужденные при царях-гонителях христиане получали обратно ранее конфискованное имущество, двор и ближнее окружение св. Константина становились исключительно православными.