А может, он повел себя так потому, что представлял свою нежданную гостью совершенно иначе? Она оказалась прехорошенькой. Темные вьющиеся волосы, большие карие глаза, прямые брови и обворожительная улыбка.
Чувствуя, что ему требуется время, чтобы собраться с мыслями, Рик направился к входной двери. Когда он надевал рабочие ботинки, позади раздались приглушенные шаги, и Энни вышла на крыльцо. Бак тотчас же залился неистовым лаем, и девушка громко ахнула.
Рик бросил взгляд через плечо. Она стояла, прислонившись спиной к перилам, материя на блузке туго натянулась, явив взору Рика хорошенькие груди. Он отвел от них взгляд как раз в тот момент, когда Энни повернулась к нему с широко раскрытыми от страха глазами.
– Бак, лежать! – строго приказал он собаке, и пес послушно улегся на пол, уткнулся носом в скрещенные лапы и издал тяжелый осуждающий вздох: «Эх, никогда ты не дашь мне повеселиться, хозяин!»
Спустившись с крыльца, Рик направился к расположенному поодаль гаражу, где стояли его белый двухместный пикап и трейлеры, в которых он перевозил лошадей, предоставив Энни следовать за ним.
Нет, не такой он ее себе представлял. В письмах она писала, что работает над своим проектом в течение многих лет, и он вообразил ее себе суровой неразговорчивой женщиной средних лет. А она оказалась юной милой девушкой, которой бы дома сидеть, улыбаться мужу да нянчить ребятишек, а не колесить по стране в машине с незнакомыми мужчинами.
В гараже было душно, стоял густой едкий запах бензина и масла. Футболка Рика мгновенно прилипла к телу. Нетерпеливо поправив ее, он забрался в машину, едва дождавшись, пока Энни сядет рядом, включил зажигание – пикап завелся с пол-оборота – и задом выехал из гаража. А потом так круто развернул машину, что из-под колес камешки полетели. Энни машинально схватилась за ручку двери.
– Я не тороплюсь, – бросила она.
– А я спешу: чем скорее я доставлю вас в Холлоу, тем быстрее вернусь к прерванной работе.
Он помчался по узкой дороге, не тормозя завернул за угол, и Энни вцепилась в ручку двери с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Расслабьтесь, мисс Бекетт, – усмехнулся Рик. – Я, знаете ли, уже много лет езжу по этим дорогам.
– Это еще не означает, что вы не можете на них разбиться. Сбавьте скорость!
– Это ни к чему. Мы уже приехали.
Круто свернув влево, на грязную, покрытую глубокими бороздами дорогу, Рик резко затормозил перед запертыми металлическими воротами с табличкой «Въезд воспрещен».
– Дальше не проехать, пойдем пешком.
Энни взглянула перед собой на покрытое травой поле, за которым виднелся каменистый участок земли, поросший лесом, спрыгнула на землю и зашагала вперед. Волосы ее блестели на солнце, как хорошо отполированное красное дерево, мятая юбка прилипала к ногам.
Выждав несколько секунд, Рик двинулся за ней следом, ругая себя за то, что забыл захватить с собой банку содовой. Ну и жарища стоит!
– А эта земля когда-нибудь возделывалась? – спросила Энни, когда Рик поравнялся с ней.
– Нет.
– Так, значит, эти холмы, поросшие соснами, кленами и дубами, остались точно такими, какими он их видел?
Рику показалось, что он слышит монолог из какой-то дрянной пьесы. Кто этот он, черт побери?
– Холлоу немного выше.
Они вошли в лес, и сразу стало прохладнее. Пахнуло прелыми листьями и землей, и Рику вспомнились давно ушедшие летние деньки, когда они с братьями приходили сюда, выбирали местечко поукромнее и, потягивая шипучий напиток из корнеплодов, который мастерски делал папаша Эд, восхищенно рассматривали журналы вроде «Плейбоя».
Внезапно Энни Бекетт остановилась и, наклонившись, ч принялась что-то высматривать на земле. Рик, не ожидавший, что она остановится, чуть не налетел на нее.
– Как называются эти растения с большими листьями? – спросила Энни.
– Триллиум.