Вера Рубин, американский астроном, одна из пионеров развития концепции вращения галактик (род. в 1928)
Можно сказать, что Вера Купер смотрела на Вселенную в некотором роде как Ньютон: материя в движении; предсказуемые модели и схемы; небесные тела (и Земля среди них), несмотря на все свои странствия по небу, в конце концов возвращаются в изначальное место. Но Вера Купер родилась уже после того, как Эдвин Хаббл объявил, что Млечный Путь – не единственная галактика в нашей Вселенной, и за год до того, как он объявил, что галактики расходятся, и что чем дальше они находятся друг от друга, тем быстрее. То есть единственная Вселенная, которую знала Вера Купер, состояла из галактик, и эти галактики находились в движении.
При выборе темы научной работы для получения степени магистра в Корнельском университете, где она изучала физику и астрономию, Вера решила заняться старым взглядом на космос, работающий как часы, но представить его обновленную версию с учетом новой информации о расширяющейся Вселенной. Отмечу, что она не смогла поступить в аспирантуру Принстонского университета, так как на специальность "Астрономия" женщин не принимали вплоть до 1975 года. Вера Купер решила: раз Земля вращается вокруг своей оси, Солнечная система тоже вращается, галактики вращаются – то и у Вселенной, возможно, имеется ось. Может, вращается вся Вселенная.
Это предположение показалось ей разумным. И не только ей. Она вышла замуж за Роберта Рубина, который в то время писал диссертацию по физике, и муж показал ей статью американского физика-теоретика русского происхождения Георгия Гамова (1904–1968) "Вращающаяся Вселенная?", опубликованную в журнале Nature (Природа). Затем она узнала, что Курт Гедель (1906–1978), логик и математик, родившийся в Австро-Венгрии и перебравшийся в США в 1940 году, работает над теорией вращающейся Вселенной в Принстонском университете.
Вера Рубин стала почетным доктором множества университетов и двух академий наук, автором 114 статей и нескольких книг, ее имя известно всем современным астрономам, ее вклад в науку трудно недооценить.
Вера Рубин собрала данные по 108 галактикам, в случае которых астрономы смогли измерить красное смещение. Затем она отделила движения, которые происходили из-за расширения Вселенной, и задалась вопросом: а оставшиеся движения, которые казались странными, соответствуют какой-то модели или схеме? Она считала, что да. Ей было всего 22 года, до получения степени магистра оставалось полгода, когда она представила свою работу на заседании Американского Астрономического Общества в декабре 1950 года. Мнение собравшихся оказалось единогласным: само предположение странное, данные слабоваты, вывод неубедительный.
Здесь я не могу не отметить, что практически на протяжении всей своей научной карьеры Вера Рубин сталкивалась с критикой мужчинами, нежеланием принимать ее работу и выводы и даже враждебностью. Мужчины не хотели допускать женщину в астрономию, которая долгое время была исключительно их вотчиной. Ее хобби – рисование – привело к предложению рисовать картины на астрономические темы при отказе принять ее в колледж по специальности "Астрономия". В ее официальной биографии упоминается фраза школьного учителя физики: "У тебя все будет хорошо, пока будешь держаться подальше от науки".
Конечно, помогала уверенность в себе, и Вера не стала расстраиваться после того выступления на заседании Американского Астрономического Общества в 1950 году. Она просто подготовила научную работу для получения степени магистра и посчитала, что полученный результат стоит того, чтобы о нем сообщить. Это было ее первое посещение заседания Общества, ранее она почти не встречалась с профессиональными астрономами. Однако это выступление стало для Веры Рубин хорошим уроком. Она поняла, что еще остается новичком в астрономии, а ее работа совсем не соответствует общему направлению проводимых исследований.
Тогда она не знала, что Гамов был почти единственным среди астрономов, а Гедель среди теоретиков, считавших вопрос вращения Вселенной вообще стоящим серьезного внимания. Сам Гамов признавал, что эта идея на первый взгляд кажется фантастической. Но что если вы не полагаетесь на свой "первый взгляд"?
Кто в середине ХХ века мог знать, к чему приведет это переосмысление Вселенной? Масштабы изменились. Астрономам пришлось заняться космологией. Вера Рубин не считала себя космологом. Она вначале даже не считала себя астрономом – ведь ей пока ни разу не удалось посмотреть на звездное небе через профессиональный телескоп. Через полгода после выступления на собрании Американского Астрономического Общества Вера Рубин получила диплом, ее муж защитил диссертацию, их сыну еще не исполнилось года, они планировали второго ребенка и переехали в округ Колумбия, где мужа ждала работа. Муж настаивал, чтобы и Вера занялась диссертацией, но она пока не определились с будущим.
И тут позвонил Георгий Гамов! Позже Вера Рубин говорила: "Он не умел ни писать, ни считать. Он не сразу сказал бы вам, сколько будет семью восемь. Но его ум был способен понимать Вселенную".
Георгий Гамов
Этот выдающийся ученый внес в исследование Вселенной огромный и неоспоримый вклад. Про Гамова говорили: скромные познания в математике – и великолепное воображение. Гамов обладал удивительной способностью видеть аналогии между моделями для физических теорий. Один коллега сказал о Гамове, что тот мог далеко продвинуться с помощью интуитивных картинок и аналогий, почерпнутых путем сравнений из области истории или даже искусства. 90 % его идей были ошибочны – и не стоило большого труда в этом убедиться. Но он не расстраивался – ведь оставалось еще 10 % правильных мыслей! Практически все отмечали, что с Гамовым было поразительно приятно работать вместе. Лев Ландау подчеркивал: Гамов бесспорно, лучший теоретик СССР.
У Георгия Гамова были широкие интересы. Он занимался атомной и ядерной физикой, астрофизикой, космологией, квантовой механикой. Он – один из основоположников теории "горячей Вселенной". Гамов широко известен не только в научных кругах, а и среди простых людей благодаря рассказам о приключениях мистера Томкинса и научно-популярным книгам по физике и астрофизике, в которых живым и доступным языком он рассказывал о современных научных идеях и представлениях. Они написаны настолько увлекательно, что их с удовольствием читали люди, очень далекие от науки. В 1956 году, уже давно будучи гражданином США, он получил премию ЮНЕСКО за популяризацию науки.
Георгий Гамов, российский и американский физик-теоретик, астрофизик и популяризатор науки (1904–1968)
Гамов – потомственный дворянин. Он родился в Одессе в семье учителя русского языка и литературы. Дед со стороны отца был офицером царской армии, как и многие другие предки по отцовской линии, мать – из семьи духовенства, большинство мужчин в ее роду были священнослужителями и занимали высокие или относительно высокие посты в русской православной церкви. В роду имелся один математик, автор учебника по алгебре.
После окончания школы в 1921 году Георгий Гамов поступил на математическое отделение физико-математического факультета Новороссийского университета в Одессе и в период учебы подрабатывал в Одесской астрономической обсерватории. В 1922 году он поступил на физико-математический факультет Петроградского университета и одновременно работал на метеорологической станции Лесного института. В 1924 году его пригласили на работу в Государственный оптический институт, и там Гамов понял, что хочет заниматься теоретическими исследованиями. Он закончил университет в 1926 году и поступил в аспирантуру. Его первая поездка за границу состоялась через два года, хотя преподаватели рекомендовали сразу же отправить талантливого молодого человека на стажировку. На оформление документов ушло два года.
Дворянское происхождение Гамова сыграло в этом свою роль. Именно благодаря работе в Германии он стал известен в научном мире, занимаясь теорией атомного ядра и альфа-распада (он считается разработчиком теории альфа-распада). По пути домой Гамов заехал в Копенгаген познакомиться с Нильсом Бором – и остался в Дании на год. Бор добился для него стипендии фонда Карлсберга. За время работы с Бором Гамов посетил научные центры в Лейдене и Кембридже. В СССР он вернулся в 1929 году, весной, а осенью опять поехал в Копенгаген благодаря стипендии Рокфеллеровского фонда. На этот раз он вернулся в СССР весной 1931 года и сразу же включился в работы по ядерной физике, которые проводили в Радиевом институте и Ленинградском университете. Академик Иоффе пригласил его консультантом новообразованного Отдела физики ядра в Ленинградском физико-техническом институте. В марте 1932 года он был избран членом-корреспондентом Академии Наук СССР и до сих пор остается самым молодым из избранных физиков за всю ее историю – на момент избрания ему исполнилось 28 лет.