Кризисное состояние канадской идентичности очень часто объяснялось, исходя из ее внутренних особенностей. В печати и в публичных выступлениях стал обсуждаться "комплекс неполноценности", присущий канадцам как нации, приводились многочисленные факты того, что лучшие люди покидают страну в поисках славы, денег, комфортной жизни, как правило, обретая все это к югу от границы. "…Любят ли на самом деле канадцы свою страну? Я не думаю, что многие из них ее любят, – размышлял канадский писатель Хью Гарнер. – Мы, канадцы, страдаем самым большим комплексом неполноценности в мире". Некоторые полагали, что прямым доказательством существования этого комплекса служат постоянные рассуждения канадцев о собственной уникальности, столь характерные для начала 1950-х гг.
Тот факт, что канадскую национальную идентичность никак не удается описать или сформулировать в ясных позитивных терминах, вызывал особенно горячие дискуссии среди интеллектуалов. В прежние годы этому находился целый ряд объяснений: об идентичности зачастую рассуждали как о предмете едва уловимом и трудно объяснимом – "смутной, неосязаемой и беззвучной вещи, находящейся выше наших возможностей выражать и даже называть", и в этом свете отсутствие четких представлений о том, что собой представляет канадская национальная идентичность, выглядело понятным и нормальным. "…Никто не может дать определение канадскому характеру, – размышлял Брюс Хатчисон. – Но ведь на самом деле ничто важное в жизни и не поддается определению. Если какое-то явление поддается определению, мы можем быть уверены – оно не слишком важно. Так что нам не нужно извиняться… за то, что мы не можем объяснить жизнь Канады как химическую формулу". Теперь же многие полагали, что эта неопределенность скорее является патологией и свидетельствует о кризисном характере канадской идентичности или же вовсе указывает на ее отсутствие.
Причины кризисного состояния национальной идентичности канадцев в этот период наиболее часто ассоциировались с воздействием внешних, а не внутренних факторов, а именно – с влиянием США. Звучали предостережения, что впереди Канаду ждет превращение в интеллектуальную и духовную колонию Соединенных Штатов. Известный канадский ученый Г. Иннис, анализируя бурное развитие американо-канадских экономических отношений, даже предложил в 1956 г. несколько преобразовать предложенную А. Аоуэром траекторию развития Канады. В новых условиях Г. Иннис полагал, что страна стремительно возвращается к статусу колонии, на этот раз – американской (colony-to-nation-to-colony). Сам Аоуэр также высказывал опасения по поводу того, что американское присутствие во всех сферах канадской жизни поставило его страну как самостоятельную общность на грань исчезновения, критиковал вялость и неспособность канадцев к защите собственной идентичности.
С начала 1960-х гг. констатация кризисного состояния канадской идентичности стала своего рода "топосом" общественного дискурса страны. Масштабы национального "самокопания" сами по себе очень скоро стали предметом внимания, в этом видели определенную патологию, которой давались разные названия – ипохондрия, нарциссизм и т. д. "Осмелюсь сказать, – писал М. Шарп, – ни в одной другой стране граждане не проводят столько времени, занимаясь самоанализом…Мы находим удовольствие в том, чтобы выставлять напоказ для себя и для всего мира нашу неуверенность в себе и смущение". Обращение к теме национальной идентичности в этом контексте начинало требовать вводных слов в виде извинений и дополнительных пояснений. Многие интеллектуалы в этот период выражали самые пессимистичные настроения по поводу будущего канадской нации. Так, известный журналист Р. Фулфорд констатировал в 1962 г.: "Мы столкнулись с духовным банкротством". А писатель X. Макленнан акцентировал внимание на драматичности выбора, перед которым оказалась канадская нация в начале 1960-х гг.: "Вопрос стоит не просто о выживании, но о качестве выживания: будет ли Канада процветать, являясь растущей творческой нацией, или же будет влачить жалкое существование, будучи незаметной и обидчивой "банановой республикой" Севера".
По замечанию Р. Кука, в 1965-1970-е гг. наблюдался настоящий поток книг, статей, радио– и телепередач, провозглашающих, что Канада умирает или, по крайней мере, неизлечимо больна. И произведением, символизировавшим начало этого потока, стал широко известный тогда и сегодня "Плач по нации" известного канадского философа Дж. Гранта. Удивительно, но именно благодаря этой книге, которая для Гранта была выражением "скорби о конце Канады как суверенного государства"; выдающийся мыслитель снискал репутацию "отца" англоканадского национализма. Центральной идеей; вокруг которой строилось произведение Грант; была идея о том; что по вине либеральной партии и вследствие ее экономической политики Канада оказалась всецело во власти американской империи; что сделало невозможным исполнение Канадой своего предназначения – построения альтернативы Американской республике в северной половине континента.
Философ был убежден; что существование независимой Канады было напрямую связано с поддержанием традиций консерватизма. Долгие годы политическая культура этой страны формировалась под влиянием таких ценностей традиционного консерватизма; как право общества ограничивать индивидуальную свободу во имя общего блага. Это нашло выражение; в частности; в сфере экономической политики: канадцы гораздо чаще; чем американцы; принимали необходимость внедрения государственного контроля в экономическую жизнь; дабы защитить общественное благо от частной свободы.
Экономическое сближения Канады и США; превращение Канады "в страну филиальной экономики американского капитализма"; создало условия; в которых канадская культура и канадские традиции постоянно подвергались влиянию "гомогенизированной культуры американской империи" и оказались на грани исчезновения; как и сама нация. Пример Канады привел Дж. Гранта к размышлениям об угрозах национальному государству; которые таит в себе ничем не ограниченный капитализм; основным движущим мотивом которого является получение прибыли. По мнению философа; "капиталистическая система превращает национальные границы всего лишь в политическую формальность". "Когда все измеряется с точки зрения прибыльности; исчезают все традиции добродетели; в том числе и такая добродетель; как любовь к стране"; – заключал Дж. Грант.