– Почему? Потому что ты думаешь, что любишь ее больше, чем меня? Хочешь вести еще одну жизнь с женщиной помоложе?
– Да! И потому, что она дарит мне счастье, потому что она полна жизни, умная, веселая, очень красивая. Она сильная, способна противостоять мне. И потому что у нас очень много общего. Она блестящий историк искусства, понимает этот мир, и наши взгляды очень близки. Она моя муза, ее любовь духовно обогащает меня. Я по-прежнему люблю тебя, Дендре, у нас долгая история любви, но это история. Время не стоит на месте. Мне нужно разнообразие. Я быстро шел вперед, а ты оставалась на кухне. Я не брошу Эдер, не могу и не хочу. Мы с тобой можем продолжать жить, как прежде, если ты забудешь эту единственную глупую ошибку, которую я совершил.
– Ты очень ошибаешься, Гидеон. Кое-что изменилось. У меня новая прическа, новая нарядная одежда, и ты любишь Эдер больше, чем меня. Ну так знаешь что? Оставайся с ней с моего благословения. Я ухожу от тебя.
– Возможно, раздельная жизнь окажется неплохой штукой, – торопливо проговорил Гидеон.
– Нет, жить порознь не хочу. Нужно быстро развестись, и так, чтобы не пронюхали газетчики, – ради девочек.
– В этом нет необходимости. Эдер никогда не думала о нашем разводе.
– Ну что ж, она получит больше, чем рассчитывала, разве не так?
– А дети?
– Они могут жить с тобой и навещать меня, когда захотят. Нью-йоркскую квартиру оставь себе, но я хотела бы получить дом на Файер-Айленде или этот.
– Постой, постой. Ты уверена, что хочешь этого?
Дендре, которая расхаживала взад-вперед перед Гидеоном, остановилась. Села у его ног и посмотрела ему в глаза.
– Мне мучительно осознавать, что ты так глубоко влюблен в Эдер. Если я останусь с тобой, то буду страдать еще больше. Твоя неверность и обман с этим траханьем… это жестоко. Я всегда была твоей женой и не хочу быть третьей лишней. Меня это не устраивает. Думаю, у нас нет другого выхода, кроме развода. Ты хочешь жить с Эдер, а я все еще слишком тебя люблю, чтобы оставить тебя ей. Я приняла решение, и, пожалуйста, сделай так, чтобы расставание далось мне как можно легче.
Гидеон взял ее за руки, поднял с пола и сам поднялся из кресла. Крепко обнял Дендре, утер слезы с ее глаз. И впервые за все годы, что они прожили вместе, сказал:
– Прости.
Они отошли от камина и сели рядом за стол. Оттуда был виден весь порт и море за ним.
– Я хочу, чтобы развод был полюбовным, чтобы мы остались друзьями. Как думаешь, это возможно? – спросил Гидеон.
– Мы сделаем это возможным, – ответила Дендре.
– А как с Эдер?
– Мы будем любезны друг с другом. Дружбы обещать не могу. Это тебя устроит?
– Да, и, может быть, со временем дружба?
– Постараюсь.
– Дендре, я не хочу, чтобы адвокаты устраивали поле битвы там, где каждый из нас является потерпевшей стороной. Давай все решим сами и предоставим адвокатам изложить это на юридическом жаргоне. Ты ведешь все денежные дела, знаешь, какие у нас средства, у тебя каталог моих картин, ты знаешь, где они находятся. Я отправлю письмо и факс нашему адвокату, сообщу, что мы разводимся и делим все пополам. Ты получишь половину всего, что мы имеем.
Дендре чуть не сказала, что это очень щедро с его стороны, но сумела сдержаться. В конце концов, она это заслужила. Гидеон достал из ящика стола бумагу, авторучку и написал несколько строк.
– Вот и все. Могу предоставить тебе заниматься деталями?
– Да, – ответила она.
– Теперь о домах. Я куплю тебе любое жилье в Нью-Йорке или где захочешь, потому что наша нью-йоркская квартира останется мне. Согласна?
Ожидал ли Гидеон комплимента, благодарности? Конечно, он давал Дендре больше, чем она рассчитывала. Она и не надеялась на квартиру. Как, должно быть, он влюблен, если не хочет задумываться о таких вещах и спешит начать новую жизнь с Эдер, с горечью подумала Дендре. Все происходило так быстро, что у нее закружилась голова.