Даже по вечерам мне лень самому трубку взять. Мне, видите ли, нужно, чтобы мне трубку поднесли и сказали:
– Эрнст Рифгатович, звонит некто Иванов из Новокузнецка. Сказать, что у вас совещание… в два ночи?!
– Скажи, что совещание… по науке, – обычно отвечаю я.
А просто не брать трубку по вечерам я не умею, – нервирует меня как-то этот веселый перезвон с… призывными звуками: "Возьми трубку! Возьми трубку! Возьми трубку!"
А так не хочется ее брать, трубку-то! Мысль ведь перебьет этот Иванов из Новокузнецка! А уж если попадется какой-нибудь англоговорящий иностранец, то он будет так долго лопотать на этом мяукающем языке, что ком негодования засядет так глубоко, что придется долго-долго от него избавляться, чтобы прерванная тоненькая ниточка мысли вновь возродилась. А как только ты начнешь мечтательно поднимать глаза вверх, и как только после этого твоя мысль начнет пульсировать, стимулированная Энергией Мечты… опять раздастся звонок с занудным голосом издалека. Вот и приходится вечерних секретарей держать, чтобы они отвечали, что у него (у меня!) идет совещание… в два часа ночи.
Умением красиво врать можно назвать секретарскую работу!
А сегодня вечером секретаря у меня не было. Заболела она. Простудой. Да и герпес выскочил на губах. Сочный такой, герпес-то.
Вот и стал я, как всегда, представляться в трубку вахтером…
Когда раздается звонок, я поднимаю трубку и важно говорю:
– Вахтер Иван Кузьмич слушает!
А что?! Нормально звучит – Иван Кузьмич!
Далее, в ходе разговора, я обычно добавляю, что я вроде как не хрен собачий, а полковник в отставке и что сам Мулдашев имеет обыкновение выпивать со мной рюмочку водки из-за моей, Ивана Кузьмича, глубокой симпатичности. Да и в кабинете я у Мулдашева по ночам сижу, что, извините, не каждому дозволено.
Выступая в качестве вахтера Ивана Кузьмича, я даже начал делить людей на две категории: с уважением относится к вахтеру – хороший человек, без уважения относится – плохой человек. Психологию людей я стал изучать… по отношению к вахтерам.
Моя жена Татьяна: – Да какой ты Иван Кузьмич! Когда домой придешь? Я карасей пожарила!
Я, выступая в роли Ивана Кузьмича, конечно же, придаю своему голосу старческие нотки и по-нижегородски окаю. Многие мои друзья и знакомые порой не узнают меня. Вот только жена моя Татьяна сразу узнает меня и на мое традиционное "Вахтер Иван Кузьмич слушает" тут же говорит:
– Да какой ты Иван Кузьмич!
Вот и сейчас, когда раздался звонок, я поднял трубку и важно сказал:
– Вахтер Иван Кузьмич слушает.
– Да какой ты Иван Кузьмич! – прозвучал голос моей жены на другом конце провода. – Когда домой-то придешь?! Давай пораньше, а! Что время-то тянешь?! Поработай интенсивнее и приходи домой! Я карасей пожарила. Не тяни время! Понял?
– Понял, – как всегда покорно соврал я.
Я разложил на столе огромную кипу конспектов по "Тайной Доктрине" Блаватской и стал анализировать их.
– Надо же! – воскликнул я. – Даже во время анализа моих же конспектов "Тайной Доктрины" голова идет кругом! Как я смог перечитать оба тома Блаватской и законспектировать кое-что?! Одни намеки!!! Одни намеки!!!
А потом я откинулся на стуле, положил руку на лысину и понял, что, наверное, и в самом деле надо было так засекретить древние знания, так засекретить, чтобы… ни одна собака не поняла их. Ни одна! Почему?
Да потому, что человечество до такой степени опустилось в грязь и дерьмо, что нужно еще долго "чиститься" и "чиститься", чтобы "веселые сантехнические этюды", которыми я "услаждал" читателя в одной из своих книг, стали редкостью, а романтичные голубые-голубые глаза Светы Аллаяровой, о которой я тоже писал, обрели такую силу… такую силу, перед которой не устоит ни один… сантехник.
Вот и заслужили мы то, что одними намеками пользуемся. А куда деваться-то?!
А намеки Елены Блаватской относительно четырех тел человека были следующими (Е. П. Блаватская, Тайная Доктрина, т. I, изд. "Минск", 1997, с. 172):
"Четыре Аспекта суть тело, его жизнь и жизнеспособность".
Кроме этого, во втором томе "Тайной Доктрины" она написала следующее (Е. П. Блаватская, Тайная Доктрина, т. II, изд. "Минск", 1997, с. 75, 76, 573, 574, 395):
"Брама в виде Бога мужского начала, принимающего для целей творения "Четыре Тела"… когда Брама желает творить мир заново и создать потомство посредством своей воли в четвертичном состоянии…"
"Каббалисты учат существованию четырех различных Адамов… первый есть Совершенный, Священный Адам, тень которого исчезла; второй именуется Протопластичным Андрогинным Адамом; третий Адам есть человек, созданный из праха; и четвертый есть предполагаемый прародитель нашей собственной расы – Падший Адам. Четвертый Адам был покрыт кожею, плотью, нервами и т. д."
"Сколько одежд бесплотного человека… но имеются три…"
Честно говоря, когда я конспектировал, я делал это чуть-чуть тупо-механически; нашел подтверждение своим мыслям в виде красивых и мощных намеков Блаватской – вот и рад. А сейчас, когда я переписывал свои конспекты начисто вполне приличным почерком, чтобы дизайнер Зиля – красивая такая женщина – могла их напечатать, я стал вникать в то, о чем писала Елена Блаватская.
– Откуда она все это знала?! Она знала, что человек имеет четыре тела! И как она красиво намекала на это! Но… никогда не говорила напрямую, никогда не объясняла. Почему? Нельзя было, значит. Нельзя, да и все… как Бог велел. И пусть Блаватская писала о Браме и Адаме, имена которых у нас вызывают глубокое уважение, но мало что нам говорят, но… Блаватская везде говорила о четыре телах, – вдохновенно думал я.
И с этим вдохновением ко мне приходила уверенность в том, что человек и в самом деле имеет не одно, а четыре тела, три из которых, к сожалению, невидимы. Что ж, сознание так распорядилось! Мы ведь не йоги!
Кроме того, Елена Блаватская намекала на то (о чем я уже неоднократно писал), что программу созидания "четырехтелого" человека делал не один мир, а делали в единстве четыре мира, входящие в наш Тот Свет (Е. П. Блаватская. Тайная Доктрина, т. II, изд. "Минск", 1997, с. 78):
"Здесь Брама… и его четыре тела означают четыре класса Творческих сил или Дхиан-Коганов… Вся философия так называемого "Творения" добра и зла в этом Мире и всего Цикла Манвантарных Следствий Этого зависит от правильного понимания этих Четырех Тел Брамы".
– Надо же, – удивился я, – и в самом деле выражение "четыре класса Творческих сил или Дхиан-Коганов" можно понимать как Четыре Мира, созидающих четыре тела человека. И, о как важно ее выражение, что "все зависит от правильного понимания Четырех Тел Брамы"! А это может означать, что для гарантии жизнеспособности человеческого тела нужен не только двойной, не только тройной, а четверной контроль. Только в этом случае тело будет устойчиво. Только в этом случае "сбои" в программе функционирования одного тела будут корректироваться другими тремя телами. О, сколько болезней самоликвидируется в организме! О, как здорово, что мы имеем четверную гарантию жизни!
Э. М.: Мне сейчас, в 2015 году, приятно перечитывать свои рассуждения о четырех телах человека. Сейчас я не могу даже представить, что наши научные рассуждения будут учитывать только плотное тело человека. Уже много видов лечения родилось, основываясь на гипотезе о четырех телах человека.
Далее в своих конспектах я нашел такую фразу Блаватской (Е. П. Блаватская. Тайная Доктрина, т. II, изд. "Минск", 1997, с. 308):
"…Дух, Душа и Тело, Три Великие Основные Группы с четырьмя добавочными подразделениями".
Когда я перечитывал эту механически записанную мною фразу, я уже понимал, что такое Дух – бессмертный Дух, я уже понимал, что такое Тело, имеющее "четыре добавочных подразделения", но я не понимал – что же такое Душа? Я еще тогда плохо представлял, что такое Тхикле – великое Тхикле, объединяющее все четыре тела. Но об этом, дорогой читатель, мы поговорим в следующей главе этой книги.