Рейф нашел Ханну в солярии, где она стояла неподвижно, скрестив руки на груди. Она холодно улыбнулась, не меняя позы и явно приготовившись к бою. Когда Рейф вошел в комнату с застекленными стенами, шнауцер перестал обнюхивать пальму в кадке.
– Славный песик. – Рейф присел и протянул руку.
– Его зовут Уинстон, – сухо сообщила Ханна.
– Привет, Уинстон.
Шнауцер с достоинством прошелся по выложенному плиткой полу, приблизился к Рейфу и вежливо принюхался. Удовлетворенный результатами, он сел и перевел взгляд на Ханну.
Рейф поднялся.
– Похоже, я ему понравился.
Ханна не улыбнулась.
– Уинстон хорошо воспитан. Его поведение еще ничего не значит.
– Верно. Может, он ждет, когда я повернусь к нему спиной, чтобы вцепиться в меня. Давно он у тебя?
– Года два.
Рейф кивнул.
– Дольше, чем твой бывший жених? Псу повезло.
Ханна сжала зубы.
– Я приехала не для того, чтобы обсуждать Уинстона и моего бывшего.
– Как хочешь. Будешь кофе?
Поколебавшись, Ханна кивнула.
– Тогда идем со мной.
Вдвоем они направились по коридору в большую, старомодно обставленную кухню. Уинстон семенил за хозяйкой, время от времени останавливаясь и обнюхивая углы и мебель.
– Откуда ты знаешь о моей помолвке? – спросила Ханна раздраженным ледяным тоном.
– Харты и Мэдисоны знают друг о друге все.
– Иными словами, тебе рассказала Изабель.
– Да. – Рейф поставил чайник на плиту. – В письме, сразу после разрыва помолвки. Она была в восторге. Похоже, твой выбор она не одобряла.
Ханна пристально смотрела на него.
– И давно ты здесь живешь?
– Приехал вчера поздно ночью. – Он пересыпал кофе в высокий стеклянный кофейник.
Ханна оглядела французскую кофеварку с прессом.
– Изабель никогда не пользовалась такими. У нее была обычная кофеварка.
– Это моя. Я привез ее с собой.
– Ясно. – Ханна заметила на кухонном столе блестящую пароварку из нержавейки. – И ее тоже?
– Да.
Нахмурившись, Ханна заглянула в один из кухонных шкафов. Рейф знал, что она увидит внутри. С собой он привез несколько коробок любимых макарон разных видов, бутылку бальзамического уксуса двенадцатилетней выдержки и упаковку соленых каперсов. А еще сушеные травы, специи и французскую чечевицу.
Ханна плотно закрыла шкаф.
– Вижу, ты здесь чувствуешь себя как дома.
– Почему бы и нет? Половина дома принадлежит мне.
– Лилиан была права, – процедила Ханна сквозь зубы. – Не знаю, о чем думала Изабель, составляя завещание.
Рейф наполнил кофейник кипятком.
– Тебе известно, о чем.
– О Ромео и Джульетте.
Он отставил чайник.
– Но со счастливым концом.
– Я готова хорошо заплатить за твою половину дома.
– Об этом забудь. – Он усмехнулся. – Такие предложения меня не интересуют.
Ханна уставилась на него в упор, ее глаза блеснули металлом.
– Ты хочешь выкупить мою половину?
Он прислонился к столу.
– А ты согласна продать ее?
– Нет. Насчет Дримскейпа у меня свои планы.
– Какое совпадение! У меня тоже. – Ханна подозрительно нахмурилась:
– Похоже, мы в тупике.
– Думаешь?
– Ты долго намерен пробыть в Эклипс-Бей?
Он пожал плечами и занялся кофе.
– Сколько понадобится.
– Ты можешь позволить себе все бросить и переселиться в Эклипс-Бей?
– В Сан-Диего меня ничто не держит.
– Там ты и провел все эти годы? – невольно полюбопытствовала Ханна.
«Она спросила об этом не задумываясь, – отметил он. – Будто не смогла удержаться. Хороший признак. Может быть».
– Почти, – нехотя отозвался он и опустил вниз поршень, прижимая гущу ко дну кофейника, а потом оглянулся на Ханну через плечо. На ее лице застыло загадочное выражение. – А ты? – спросил, в свою очередь, он. – Сколько ты пробудешь здесь?
Она вскинула брови:
– Сколько понадобится.
– Здесь три этажа. Десяток спален с ванными. Выбирай любую.