— Очень просто, — рассмеялся Джейк. — Сначала мы обедаем «до», а потом — легкий ужин «после». Как вам такое решение? Подходит?
— Вполне. Это так же потрясающе, как и само шоу. Так когда, Джейк?
— Дайте сообразить. Спектакль начинается в восемь, а обедать в спешке нам ни к чему, — рассуждал вслух Джейк. — Значит, я закажу столик на шесть? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжал:
— Сегодня суббота, так что, учитывая движение на дорогах, выехать надо сразу после пяти. Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы оставить машину на стоянке, а оттуда дойти до ресторана пешком. О'кей?
— О'кей. Я буду готова, — сказала Сара, даже не стараясь скрыть охватившее ее нетерпение.
Опуская на рычаг трубку, она еще раз взглянула на часы. 15.40. Ой-ой-ой, подумала она, кружась по спальне, и оттуда метнулась в ванную. В ее распоряжении всего полтора часа. А ей надо принять душ, вымыть голову, наманикюрить ногти и решить, что надеть.
Что надеть? Она остановилась на комплекте в светло-песочной гамме — ансамбль из шелковой блузы в зеленых и коричневых разводах, с круглым вырезом по шее, пышными рукавами, схваченными у запястья узким манжетом, и длинной широкой юбки, соблазнительно открывающей щиколотки.
Уверенными, привычными движениями Сара закрутила свои густые волосы узлом на затылке, позволив — не без задней мысли — выбиться на висках и шее нескольким прелестным завиткам. Украшением — притом единственным — послужила пара огромных золотых серег в форме колец.
От возбуждения естественные краски лица стали ярче, поэтому Сара лишь чуть-чуть прибавила смуглости к общему тону, положила тени под глаза и тронула губы терракотовой помадой. Она как раз помахивала в воздухе руками перед тем, как покрыть ногти вторым слоем лака — переливающимся бронзой перламутром под стать позолоченным изнутри шпилькам-каблукам и парадной сумочке, — когда в десять минут шестого раздался звонок в дверь.
Если, по мнению Сары — а именно таково было ее мнение, — в синей куртке и голубой в белую полоску рубашке Джейк выглядел неподражаемо, то сейчас, открыв ему, она замерла на месте — эффект превзошел все ожидания.
Одетый в темно-коричневый костюм, бледно-желтую шелковую рубашку с коричневым галстуком, расцвеченным желтым и золотым, Джейк, казалось, сошел с телевизионного экрана — герой рекламного ролика, убеждающий в превосходстве нового одеколона, предназначенного для процветающих дельцов, над всеми ранее известными.
Его только что вымытые темно-каштановые волосы отливали золотистым глянцем, гладкая кожа, туго обтягивающая лицо, сияла после недавнего бритья. Синие глаза искрились ожиданием и надеждой.
— Привет. — Низкий, медовый голос приобрел теперь обольстительный оттенок, отчего голова у Сары закружилась совсем как от крепкого вина.
— Привет, — устремив на него восхищенный взгляд, сказала Сара, стараясь сохранить хотя бы видимость обычного спокойствия и дышать, держаться и действовать как разумное существо.
— Вы божественно хороши! — пророкотал Джейк, охватывая ее медленным, изучающим взглядом, и темно-синие глаза его стали еще темнее от прилива чувств.
— Сп-пасибо… — пролепетала Сара: она едва могла говорить, не то что соображать, и язык выдал то, что она думала:
— Вы тоже… очень хороши!
— Про мужчину так не говорят, — поддразнивая ее, возразил Джейк.
— Вы божественно хороши! — заупрямилась она, отвечая комплиментом на комплимент и подтверждая свои слова взглядом, с восхищением остановившимся на его высокой, плечистой, ладной фигуре. — И мужественны тоже.
Веселые искорки исчезли из его удивительных глаз, вспыхнувших жарким пламенем страсти, которое опалило Сару до самых глубин.