Сциентистская ориентация в понимании времени – исходит из того, что все, что мы можем знать о времени, мы знаем из естественных наук и прежде всего из физики. Примером крайней формы сциентистской ориентации в исследовании времени, принявшей форму физикализма, является позиция Г.Рейхенбаха: "Для решения проблемы времени не существует других способов, кроме методов физики".
Антисциентистская ориентация в понимании времени – это трактовка времени, согласно которой подлинное время постигается за пределами естествознания (и науки вообще). Ярким примером такой ориентации является истолкование времени М.Хайдеггером: "Исходная онтологическая основа экзистенциальности присутствия есть однако временность. Лишь из нее членораздельная структурная целостность бытия присутствия как заботы делается экзистенциально понятна… Если временность образует исходный бытийный смысл присутствия, а для этого сущего речь в его бытии идет о самом бытии, то забота должна требовать "времени" и значит считаться с "временем". Временность присутствия создает "счет времени". Ее опыт "времени" есть ближайший феноменальный аспект временности. Из нее возникает повседневно-расхожая понятность времени. А она развертывается в традиционную концепцию времен".
Так как нас интересует использование темпорального подхода в политической науке, а при изучении социальных и политических процессов чисто позитивистского подхода на наш взгляд недостаточно, то ограничиваться чисто сциентистской ориентацией в понимании времени было бы неразумно. Кроме того, и собственно в естествознании существуют различные подходы к анализу феномена времени, в том числе и отличные от чисто физикалистских.
Так, в работах великого российского ученого и мыслителя
В.И. Вернадского время рассматривается как часть реального мира, органически в нее включенную. Время нельзя оторвать от живого; время – это и есть жизнь, бренность живого – это и есть течение времени, это и есть время. Чтобы отразить единство биологических и геологических процессов, которыми занимался В.И.Вернадский, с их эволюцией, с их исторически изменчивым характером, со сменой вчера-сегодня-завтра, он использует понятия биологического и геологического времени. Вернадский подчеркивал, что время натуралиста не является геометрическим временем Минковского и не является временем механики и теоретической физики, временем Галилея или Ньютона. Для натуралиста оказывается важным как раз то свойство времени, которое было несущественным для физика – свойство течения. "Бренность жизни нами переживается как время, отличное от обычного времени физика, – писал Вернадский, – … Великая загадка вчера-сегодня-завтра, непрерывно нас проникающая, пока мы живем, распространяется на всю природу. Пространство-время не есть стационарное абстрактное построение или явление. В нем есть вчера-сегодня-завтра. Оно все как целое этим вчера-сегодня-завтра всеобъемлюще проникнуто".
Итак, мы подходим к пониманию того, что наряду с понятием "физического времени" существуют также понятия "геологического", "биологического" и, по-видимому, "социального" и "политического" времени. Но, прежде чем перейти к рассмотрению этих "особенных" времен, остановимся на динамике самого процесса понимания времени в человеческой истории.
Как известно, в традиционных обществах понятие времени было связано с представлением не о линейном направлении времени (из прошлого через настоящее в будущее), а, скорее, о его круговращении. Русское слово "время" (исконно русское веремя) образовано от той же основы, что и вертеть; первоначальное значение сущ. время – "нечто вращающееся". Год, вообще время – не пустая длительность, но заполненность некоторым конкретным содержанием. Как отмечается в тексте о зарождении европейского представления о времени на сайте "Энциклопедия культур" (http://www.ec-dejavu.ru), "то обстоятельство, что в аграрном обществе время регулировалось природными циклами, определяло структуру сознания человека. В природе нет развития, – во всяком случае, оно скрыто от взора людей этого общества. Они видят в природе лишь регулярное повторение, не в состоянии преодолеть тиранию ее ритмического кругового движения, и это вечное возвращение не могло не стать в центре духовной жизни в древности и в средние века. Не изменение, а повторение являлось определяющим моментом их сознания и поведения. Единичное, никогда прежде не случавшееся не имело для них самостоятельной ценности, – подлинную реальность могли получить лишь акты, освященные традицией, регулярно повторяющиеся. Архаическое общество отрицало индивидуальность и новаторское поведение. Нормой и даже доблестью было вести себя, как все, как поступали люди испокон веков".
Отметим здесь важные для нас слова об отрицании архаическим обществом как индивидуальности, так и новаторского поведения.
Новое же осознание времени, которое связывается с возникновением христианства, опирается на три определяющих момента – начало, кульминацию и завершение жизни рода человеческого. Время становится линейным и необратимым. "Именно наличие этих опорных точек во времени с необычайной силой "распрямляет" его, "растягивает" в линию и вместе с тем создает напряженную связь времен, сообщает истории стройный и единственно возможный (в рамках этого мировоззрения) имманентный план ее развертывания".
Отметим здесь, что в рамках философии постмодерна ситуация снова меняется: "Если при переходе от традиционной культуры к классической осевой семантический вектор развития представлений о времени разворачивается как переход от циклической временной модели к линейной, то современный переход к культуре постмодерна знаменуется радикальным отказом философии от линейной концепции времени". В рамках этого подхода вводится понятие "исторической темпоральность", открытой "для конфигурирования в качестве релятивно-плюральных причинно-следственных событийных рядов, развернутых из прошлого – через настоящее – в будущее". Мы привели этот тезис как отражение смены различных подходов к общественно-культурной реальности, однако подчеркнем, что все наше рассмотрение в этой книге мы ведем все же с позиций модерна, так как в рамках постмодернистского подхода исчезает само понятие "развитие" (а также, по-видимому, и понятие "инновация"), как устаревшее представление, которое преодолевается в постмодернизме, как считают его представители.
Глава 2
Время в науках о природе
Все у нас, Луцилий, чужое,
одно лишь время наше.
Только время, ускользающее и текучее,
дала нам во владенье природа,
но и его кто хочет, тот и отнимает