Ей вдруг ужасно захотелось прижаться щекой к его щеке, а еще лучше… Но тут же Ева мысленно одернула себя – что за фантазии!
Адам, взглянув на собаку, заметил удивленно:
– Шеба, кажется, ревнует. Я для нее главный в доме и вообще чуть ли не идол. А в общем, это чисто женские штучки. Правда, девочка? – И он подмигнул собаке.
Та взвизгнула и залилась лаем. Все вместе отправились наверх, в спальню, – Адам нес Еву, Шеба следовала за ним по пятам. Замыкала шествие хохочущая Сэйди. В спальне Адам посадил Еву на кровать и позвал собаку, чтобы уйти вместе с ней. Но Шеба улеглась на коврик у кровати и не обратила никакого внимания на призыв хозяина.
– Пусть остается здесь, – сказала Ева, потрепав Шебу по голове. – Ты не возражаешь, Адам?
Тот пожал плечами. Вид у него был слегка озадаченный, но веселый.
– Да ничего, пусть остается, – ответил он. – Слушай, а может, Шеба ревнует тебя ко мне? Бывает такое? Вот так – растишь, воспитываешь, кормишь, а она теперь даже и не смотрит в мою сторону.
– Нам, женщинам, стоит держаться друг друга, – усмехнулась Ева. – Шеба это понимает. И потом – вдруг ей надоело быть все время в мужском обществе?
– Вот-вот!
Адам вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Сэйди, все еще продолжая посмеиваться, достала из чемодана Евы халат и ночную рубашку и аккуратно разложила на кровати. Потом она помогла Еве раздеться и повела в ванную, поддерживая девушку за талию. Шеба шла за ними, но осталась у дверей и радостно встретила Еву, вышедшую из ванной.
– Ее прямо не оттащить от тебя! – заметила Сэйди. – Теперь не выгнать.
Она осторожно повела Еву в спальню и стала усаживать ее на кровать. Ева была благодарна экономке: нога стала побаливать, хотя она старалась на нее не наступать.
Сэйди взяла черные трикотажные брюки Евы и осмотрела дырку на штанине.
– Придется выкинуть, – сказала Ева, устало откинувшись на подушки.
– Ничего подобного. Отдадим в чистку, и будут как новые. Там же их и починят. У нас с этим прекрасно справляются. Брюки, видно, дорогие. – Сэйди со знанием дела пощупала ткань. – Влетели тебе в копеечку, модница.
Ева испугалась, что покраснеет, она не знала, что ответить, и поэтому решила немедленно переменить тему.
– Сэйди, я хочу кое-что спросить, но боюсь показаться слишком любопытной.
Та отложила брюки в сторону и подошла к кровати. Улыбнувшись Еве, Сэйди присела у нее в ногах.
– Буду рада ответить на все твои вопросы, дорогая, – сказала она. – Что тебя интересует?
Ева подалась вперед и проговорила заговорщическим тоном:
– Может, конечно, это и не мое дело, но мне хочется узнать об этом Хартвиге. Что он такого сделал Адаму и почему стал для него чуть ли не врагом? Или Адам просто ненавидит богатых?
Сэйди стала очень серьезной.
– Понимаешь, Адам считает всех богатых похожими на Хартвига, а его он и правда ненавидит. У него есть на то причины, – объяснила она и тяжело вздохнула. – Адам вообще-то не злопамятный, очень отходчивый, но когда дело касается Хартвига…
Тут она вдруг замолчала и задумалась, может, вспоминала что-то… Потом вдруг встрепенулась и сказала:
– А ведь и не поверить, что они родственники.
– Кто? Адам и Хартвиг? – удивилась Ева.
– Ну да. Не прямые, конечно. Сейчас объясню. Дело в том, что мать Адама умерла, когда он был еще школьником. Тогда Эндрю, отец Адама, решил жениться вторично, как он считал, ради блага сына. Приглянулась ему сестра Эмери Хартвига, и не успел он оглянуться, как она женила его на себе. А надо сказать, что эта Фрэнсис была довольно избалованной дамочкой, ну прямо как Джейн. Не прожили они с Эндрю и месяца, как Фрэнсис стала жаловаться: и дом старый, и на грузовике ей стыдно ездить, и много чего ей еще захотелось. Эмери ей ничем не помогал. А они, Хартвиги, привыкли жить в роскоши, вот он и считал, что его сестре муж должен обеспечить все блага.