Андрей Кочергин - Абсолютная беспощадность... к себе! стр 8.

Сначала я на себе показал, как правильно делать рас­сечение, что пригодится, случись извлекать осколок, на­пример, затем стал демонстрировать, как сшивать рану при помощи плоскогубцев. Нервишки трепыхались при этом так, что, обработав спиртом руки, я не обработал нож, а начав шить, так запутался в собственной крови, что не затянул второй стежок и не сделал третий. Пер­вый шов получился ужасным, но дело я завершил впол­не прилично, предпоследний и последний швы оказались нормальными. Этот случай еще раз подтверждает, что од­но дело - шить других, но совсем другое, когда сам се­бя штопаешь. Опыт я получил неоценимый!

Проблема посттравматического поведения совершен­но не освещена в популярной литературе. Так, на моих глазах человеку разорвали суставную сумку плечевого сустава, дергая уже сломанную руку и наивно пытаясь ее вставить. А все почему? Да потому, что никогда вы­виха не видели, а уж его точно не перепутаешь ни с чем. Извините за пафос, но когда у тебя на спине хри­пит, умирая, мальчишка девятнадцати лет и ты точно знаешь почему, то поверьте: давать ему нюхать наша­тырь в голову не приходит. Единственный способ под­готовить себя к негативным испытаниям - это обще­ние с компетентными людьми, например специали­стами по военно-полевой хирургии. Меня часто умиляют американские последователи филиппинской системы обращения с ножом - сразу прошу у них прощения за возможную бестактность, - когда показывают, как можно, блокируя, подставлять предплечье под порез но­жа. Это же ужас! Я прошу их показать шрамы на ру­ках от этих порезов, так они просто не понимают, чего от них хотят, ведь это была простая имитация.

Как можно обучать слушателей столь авантюрной вы­думке, даже не попробовав ее на себе?!

Опыт, опыт и еще раз реальный опыт. Свой, чужой, да хоть вражеский - все в копилку, глядишь, когда-ни­будь не сдохнешь там, где уж точно был бы должен.

Что-то разошелся я сегодня, несколько переборщил...

Да, совсем забыл напомнить. При черепно-мозговой травме следует резко сократить потребление воды, уменьшить черепное давление. Желательно внутривен­ное введение глюкозы с аскорбинкой; если капельница недоступна, то вполне можно заменить ее подкожным введением. Эффект примерно тот же, но есть шанс вос­паления, так что не давайте раствору застаиваться, мас­сируйте, ну и, конечно, холод на голову и шею.

Хорошо приводит в себя нажатие на точку, находя­щуюся прямо под носовой перегородкой, никакой наша­тырь не сравнится по эффекту.

Перед боем казачки не ели, а водочку рукавом заню­хивали. Зачастую ранения в живот более болезненны, чем опасны сами по себе. Рассечение кишечника опасно пре­жде всего тем, что возможны перитонит и последующий абсцесс. Попросту говоря, дерьмо, вываливаясь в брюш­ную полость, вызывает воспаление внутренних органов, которое неминуемо приводит к заражению крови, и... ка­юк. Чем дольше эти пищевые остатки не выпадут и чем меньше их будет, тем больше у вас времени для того, что­бы добраться до больнички. Условие одно - ВОДЫ НЕ ПИТЬ, физраствор внутривенно, как уже говорил, кусок пакета на рану и повязка.

Люди часто гибнут от суеты. При мне в клубе де­вочка упала в обморок, обожравшись наркотиками, мне пройти не дали визжащие подруги. Конца истории не знаю, видел лишь, как бездыханное облеванное тело волокли к выходу - ни рот не очистили, ни язык не вынули, ни пульс не проверили - вот ведь болваны. И ведь меня не подпускали, хотя у меня есть принцип: насилие в спасении жизни - то же насилие. В этом слу­чае инициатива хуже триппера - помочь толком не дадут, а быть соучастником "убийства" более чем не­разумно, так что при оказании помощи не пытайтесь делать это любой ценой. Пусть окружение пострадав­шего человека воспринимает вас адекватно, а то ведь еще разгоряченные бойфренды могут заподозрить в вас торговца "дурью", перепугавшегося за клиента, и т. д. Короче, в каждом конкретном случае обязательно долж­но приниматься решение на активные действия, при­чем именно спокойное, взвешенное решение, а не сум­бур с максимальной скоростью бесполезных движений и мыслей.

Сразу предупреждаю: кто начнет издевательски хи­хикать, того ночью посетит жидкий стул, шведский стол или каменный цветок не выйдет. Однажды я на собст­венной шкуре ощутил наличие, а скорее отсутствие - не ржать! - энергетической защиты...

В 1990 году я служил на Кавказе, по делам служ­бы был в штабе округа, в Тбилиси, и там, болтаясь от нечего делать по гостинице, увидел у одной да­мы шишку на лодыжке. Как выяснилось, это были последствия недавнего перелома, хотя прошедший после травмы год говорил о том, что, видимо, опу­холь останется надолго, возможно навсегда... Для дамы до тридцати это почти катастрофа.

- А что, давай уберу, - авантюрно предложил я.

И ведь убрал очень простым способом. Лечение больного органа или члена (в данном случае имеет­ся в виду нога, а не то, что вы подумали) примитив­но сводится к усилению притока крови к больному месту. Можно осуществлять его пассивно, прогрева­нием, можно активно - массажем, а можно ком­плексно. Для этого надо с ужасным лицом запустить механизм кодирования, попросту говоря, напугать малахольную девицу. "Ты что же, \ милая, задницей вместо головы думаешь - еще пара месяцев, тут бы и до операции дело дошло... Но, слава Богу, успеем, сейчас на глазах все растает..."

После этого я начал примитивное выдавливание по кровотоку в сторону сердца, а затем тупо подер­жал "горящую" ладонь над больным местом. Эта про­цедура очень проста и применяется практически во всех туземных медицинах. Держишь ладонь над по­раженным местом на расстоянии от двух до десяти сантиметров, причем без всякой экстрасенсорной чепухи, одухотворенного выражения лица и "взма­хов крыла" умирающего лебедя. Когда ваши биото­ки встречаются с биотоками больного, ладонь явно начинает гореть, то же происходит с больным ме­стом, налицо катализация процесса.

Короче, шишка ушла дня за два, и началось... На­помню, это был город Тбилиси, Восток, одним словом.

Я, как клоун из телевизора, принимал толпы больных и шаманил почище Чумака и Кашпировского. Сразу оговорюсь, что популярность моя бы­ла обоснованна, в том числе и категорическим от­казом от денег, так что не зарастала народная тро­па в номер А. Кочергина.

Примитивность процесса и достаточная типич­ность болезней привели к тому, что остеохондрозы я лечил за один прием, от силы два, шеи вправлял ми­нуты за две, даже истериями не гнушался, а как-то раз ухитрился диагностировать скрытый порок сердца у тридцатипятилетнего мужика, о котором он даже не подозревал, а всего лишь задыхался перед дождем.

Так вот, все бы ничего, купался я в лучах грузин­ского обожания, латал потрепанные организмы и был удивлен такой всеобщей запущенностью в час­ти контроля здоровья, как вдруг ко мне приводят де­вочку-азербайджанку, беженку. У нее полгода назад умерла мать от рака груди, так вот ее тетка, жен­щина небогатая, с трудом говорящая по-русски, со­общила, что девочке поставили тот же диагноз, а именно рак груди. Я был удивлен, ведь в то время подобные вещи считались врачебной тайной, а она пояснила, что врач-онколог взял анализы и сооб­щил: собирайте деньги, девчонка умирает. На лекарства все равно не хватит, а на морфий придется рас­кошеливаться, его на Кавказе колют только за день­ги, как, впрочем, и все остальное. Девочка совсем не говорила по-русски, выглядела маленьким дох­лым подростком. Когда я узнал, что ей уже двадцать пять, моему удивлению не было предела. На груди ее имелось уплотнение размером с кулак, которое я сразу отказался лечить, справедливо отметив, что я не врач и ничего в этом не понимаю. Тетка запри­читала, мол, все равно никто не берется, а кто бе­рется, тот не по деньгам. Девочка, видимо, что-то по­нимая, смотрела на меня так, как будто я только что подписал ей приговор и вот-вот стрельну в глаз...

Короче, я сказал:

- Хрен с вами, попробую. Только не гундеть, не мешать, не опаздывать.

И при этом допустил несколько серьезных оши­бок.

Ошибка № 1. Я, ввиду предполагаемой серьез­ности задачи, назначил ежедневные "процедуры".

Ошибка № 2. Я, как безотказный АК-47, продол­жал принимать восторженных и возбужденных халя­вой туземцев!

Ошибка № 3. Я не имел ни малейшего представ­ления о защите, даже руки после "джигитовки" не держал в проточной воде!

Надо сказать, что некоторый опыт в области ре­конструкции повреждений я имел. Дело в том, что род мой происходит из глухой лесной Сибири, где в глухих таежных деревнях проживает целый клан Кочергиных, по большей части глубоких стариков. Так вот, бывая там, я был обучен обычному для тех мест противодействию болезням, зверям и варнакам, то есть лихим людям, причем противодействие это но­сит несколько мистический характер.

Через неделю "лечения" пальпация показала практически полное отсутствие уплотнения, но вот незадача - я перестал спать и плохо ходил, прак­тически перестал есть, температура подскакивала до сорока, а съедаемый горстями аспирин даже по­та не вызывал. Я прилетел в Челябинск и через десять дней уже катался на "скорой". Медики ни­как не могли поставить диагноз. Менингит -не подтвердилось, брюшной тиф - не выявлено, лихо­радка неясного генеза - а вот это меня рвало на части. При этом все анализы - как у Терешковой перед полетом, даже РОЭ крови, что говорит об от­сутствии воспаления в организме.

Спас меня врач-терапевт со "скорой", приезжав­ший ко мне в пятнадцатый раз. У меня уже начина­лись галлюцинации и стал барахлить "мотор", я то­гда сильно похудел, весил около шестидесяти пяти килограммов, что для меня куда меньше, чем про­сто мало. Он посмотрел на меня с укором и говорит: