Первые марсиане
Представление о марсианах значительно менялось со временем.
Древние (например, египтяне) населяли жителями все небесные миры, и Марс был лишь рядовым светилом в длинном ряду обитаемых звезд.
Идея о том, что души умерших людей переселяются на небо, имела отношение и к Марсу. Так, итальянский поэт XIV века Данте Алигьери описывает в "Рае" (третьей части знаменитой "Божественной комедии") путешествие по пятому небу и обитающих там марсиан, которые представляют собой души неописуемой красоты, образующие громадный крест с изображением Христа:
Как, меньшими и большими мерцая
Огнями, Млечный Путь светло горит
Меж острий мира, мудрецов смущая,
Так в недрах Марса, звездами увит,
Из двух лучей слагался знак священный,
Который в рубежах квадрантов скрыт.
Здесь память победила разум бренный;
Затем, что этот крест сверкал Христом
В красе, ни с чем на свете несравненной…
Однако европейские философы эпохи Просвещения не придавали большого значения Марсу. Так, французский писатель Бернар де Бовье Фонтенель в "Беседах о множественности миров" ("Entretiens sur la pluralité des mondes habites", 1686), популяризирующих учение Коперника, пишет, что не следует растрачиваться на беседы о реальности существования марсиан – жители красной планеты этого не заслуживают. Немецкий философ Иммануил Кант утверждал, что если на соседней планете действительно есть разумные обитатели, то они нисколько не умнее нас. Виктор Гюго соглашался с ним, полагая, что чем удаленнее планета от Солнца, тем несчастнее жизнь на ней. Французский социалист Шарль Фурье также считал, что на Марсе обитают создания низшего разряда.
В этом отношении к Марсу философы находили поддержку у богословов. Отец Афанасий Кирхер, практиковавший астрологию и веривший в птолемеевскую картину мира, в своем "Чудесном небесном путешествии" ("Itinerarium extaticum celeste", 1660) приписывал Марсу гибельные влияния на Землю: "Создавший пресмыкающихся, гадов, пауков, ядовитые растения, снотворные травы, мышьяк и другие яды очень легко мог поместить среди неба роковые светила, оказывающие гибельное влияние на нечестивых людей". На Марсе, согласно Кирхеру, обитают бестелесные и очень мрачные духи. Путник, находящийся вблизи красной планеты, может видеть, как они носятся, вооруженные пламенными мечами и страшными прутьями, на огромных конях, извергающих огонь.
Впрочем, будем справедливы к ученым старого времени. Среди них находились и те, кто в пику остальным считал марсиан более развитыми и цивилизованными существами, чем люди. Так полагали, например, философ-астроном XVII века Пьер Гассенди и зоолог XIX века Жорж Кювье.
Кстати, именно Гассенди в своей обобщающей работе "Свод философии" ("Syntagma philosophicum", 1658), опубликованной после его смерти, высказал необычную по тем временам мысль о том, что обитатели иных миров могут вовсе не походить на человека – на их облик и образ жизни оказывают влияние физические условия планет: температура, состояние атмосферы, климат.
"Каналы" Джованни Скиапарелли
Великое противостояние 5 сентября 1877 года изменило наш мир. И это не преувеличение.
Наступила эра больших профессиональных телескопов, и астрономы резонно полагали, что сумеют сделать множество новых открытий, связанных с Марсом. Красная планета приблизилась к Земле на расстояние 56 миллионов километров. И открытия посыпались, как из рога изобилия.
Во-первых, английский художник Натаниэль Грин (он известен тем, что давал уроки живописи королеве Виктории), работая с телескопом-рефрактором на острове Мадейра, нарисовал красивейшую и подробнейшую карту Марса. Однако вклад Грина в ареографию мы смогли оценить только сейчас, когда появилась возможность сравнить его превосходные рисунки с тем Марсом, который видят наблюдатели в современные телескопы, и убедиться, сколь зорок был глаз художника и сколь тверда рука.
Во-вторых, американский астроном Асаф Холл из Вашингтонской обсерватории в течение трех ночей с 16 по 18 августа открыл два спутника Марса, подтвердив умозрительную гипотезу Кеплера. Холл назвал их Фобос (Страх) и Деймос (Ужас) в память о том фрагменте из "Илиады" Гомера, где Марс (Арей) представлен сходящим на Землю, чтобы отомстить за смерть своего сына Аскалафа:
И велел он Страху и Ужасу запрягать своих коней,
А сам стал надевать свои блестящие доспехи.
В-третьих, известный итальянский астроном Джованни Скиапарелли, работавший в Миланской обсерватории, открыл марсианские каналы.
Вообще-то он не собирался этого делать. Скиапарелли, обладавший уникальным зрением, задался целью провести систематическую съемку поверхности Марса подобно тому, как это делают на Земле при составлении карт местности. И он действительно сделал самую детализированную карту Марса на основании исследований, которые вел с 1877 по 1890 годы, в течение семи противостояний.
В распоряжении Скиапарелли находился не самый новый телескоп-рефрактор с диаметром главного объектива 22 см, но зато сам объектив был изготовлен известным немецким оптиком Мерцем и отличался весьма высокими качествами. Кроме того, миланский астроном тщательно готовился к каждому наблюдению. Чтобы еще повысить остроту зрения, Скиапарелли перед наблюдениями Марса некоторое время находился в полной темноте. Для уменьшения контраста между фоном неба и ярким красноватым диском планеты астроном освещал поле зрения телескопа оранжевым светом. Наконец, в день наблюдения он никогда не употреблял возбуждающих напитков, к числу которых им был отнесен и кофе.
Миланский астроном подключился к изучению Марса довольно поздно – 12 сентября, то есть уже через неделю после "пика" противостояния. Он не сомневался в том, что красная планета во многом подобна Земле, и признавал разделение областей Марса на "моря" и "континенты". Но их присутствие подразумевает наличие рек.
Именно "русла рек" и разглядел острый глаз Скиапарелли. В первый раз он их заметил в октябре 1877 года – тонкие прямые линии, пересекающие красноватые "материки" Марса. Но астроном не был уверен в достоверности наблюдения и не стал делать преждевременные выводы. Сеть линий он четко распознал только в январе 1878 года, и дальнейшая работа, по март 1878 года, вроде бы подтверждала, что он не ошибся.
В своих записях и в отчете для научных журналов Скиапарелли назвал эти линии "canali", хотя имел в виду первоначальное значение этого слова в итальянском языке – узкий водный проток, русло реки. Это подтверждает и то обстоятельство, что в своих статьях Скиапарелли зачастую использует близкое по смыслу слово – "fiume" (река).
Однако его открытие попало на хорошо подготовленную почву. В то время строительство каналов было излюбленной темой для прессы. За восемь лет до этого началось судоходство в Суэцком канале, а за два года до этого было принято решение о строительстве Панамского канала, и его проект активно обсуждался. Понятно, что когда статья о "каналах" на Марсе (называлась она длинно и скучно – "Osservazioni astronomiche e fisiche sull’asse di rotazione e sulla topographia del pianeta Marte") попалась на глаза научным обозревателям периодических изданий, они немедленно раструбили сенсационную новость: итальянец открыл доказательство существования высокоразвитой цивилизации марсиан!
Сам Скиапарелли очень долго протестовал против такой точки зрения на природу "каналов". Предположение об их искусственном происхождении было высказано им гораздо позже. 1 июня 1895 года он напечатал статью под заголовком "Жизнь на планете Марс" ("La vita sul pianeta Marte"), в которой развивал общепринятую к тому времени гипотезу, что каналы имеют искусственное происхождение. Посылая эту статью Камиллу Фламмариону, он приписал над ней в виде эпиграфа латинскую поговорку: "Semel in anno licet insanire" ("Раз в год позволено сойти с ума").
Строители "каналов"
Итак, Скиапарелли нанес на свою карту марсианской поверхности тридцать тонких линий, которые он назвал каналами.
Согласно его описанию, каналы представляют собой длинные правильные линии – гораздо более правильные, чем наши реки. Все они имеют очень большую протяженность – от 3000 км и больше. Кроме того, они очень широки – по наблюдениям, ширина некоторых из них должна быть не меньше 200–300 км, то есть больше, чем ширина пролива Ла-Манш. Но и те, которые кажутся в телескоп паутинками, на самом деле должны быть шириной в 30 км, поскольку только такие линии можно разглядеть с Земли: ни одна из земных рек не была бы видна с Марса. Каждый канал "впадает" в море, озеро или в другой канал. В некоторых озерах сходится до восьми каналов.
Долгое время Джованни Скиапарелли был единственным астрономом, кто видел и описывал каналы, что вызывало понятное недоверие у коллег. Кроме того, началась серьезная дискуссия по поводу новых названий, которые итальянец дал элементам марсианской поверхности, составляя свою карту. Дело в том, что Скиапарелли отказался от системы Проктора и переименовал известные объекты в опоре на мифологию и античную литературу. Его решение вызвало критику, но со временем система Скиапарелли, настраивающая на поэтический лад, возобладала.
К противостоянию 1879 года Скиапарелли готовился тщательнейшим образом. И сразу, 10 ноября, сделал замечательное открытие – обнаружил беловатое пятно в районе Фарсида (Tharsis). Он назвал его "Снега Олимпа" ("Nix Olympica"), не зная, что обнаружил самую крупную гору в Солнечной системе.
Что касается каналов, то они показались Скиапарелли куда более четкими и определенными, нежели раньше. Но тут же они его удивили. Канал, названный Нилом (Nilus), раздвоился. "Это был большой удар для меня, – писал Скиапарелли, – когда я увидел, как на месте одной линии появились две, точно параллельные".