Владимир Леви. "В моем доме живут 18 чертей"
Зависимость: с чего начинается…
В русском языке у слова "привык" - два расходящихся смысла. Оба совпадают в смысле "принял". Принял что-то за должное, за разумеющееся…
Привыкание в первом смысле - назовем его привычкой терпения - ведет к понижению эмоциональности.
Приспособился, примирился, приноровился, привык…
Привыкаешь к плохой еде, к холоду и к жаре, к грязным подтекам на потолке, к фальшивому расстроенному пианино, к вывороченной дворовой помойке, к побоям… Обживается, обвыкается все, даже застрявшая в теле пуля…
К привычке терпения ведет все, что обретает для нас внутренний знак неизбежности и нескончаемости.
И к хорошему привыкаем - привычкой-охлаждением, а потом приходит и скука, до отвращения. Привычность благополучия преследует нас, как дорожная пыль, как пошлость, как смерть. Убийственна для любви…
Привычка во втором смысле - привычка-привязанность, привычка-пристрастие - ведет к возрастанию эмоциональности: привык, привязался, испытываю потребность, тягу, влечение, не могу без….
Вслушаемся: при-страстие… При-ближение, при-косновение, при-липание страсти… Грозное слово "страсть", а стоит рядом всего лишь с привычкой…
Привязанность - еще далеко не страсть (или уже не…), но всего лишь ее пригретая бедная родственница.
И привязанность, даже уже прочная, все же еще не страсть. Дашь по макушке - протянет ножки.
Только если она уже перешла в при-страстие, если уже доросла, - тогда не протянет.
Начиная с какого-то уровня любая привычка из рядового солдата может махнуть в генералиссимусы.
После "повышения в ранге" привычка заслуживает имени "зависимость" и ведет себя по другим законам.
А как понять, перешла ли привычка в зависимость?
Очень просто. Для этого надо Предмет Привычки (он же Агент Зависимости, см. далее) отнять, удалить - и понаблюдать за состоянием привычконосителя…
Привычка обыкновенная: при отнятии Предмета неприятность не испытывается либо она минимальна - преходящий маленький дискомфорт, легко поддающийся управлению волей. "С тобой хорошо, без тебя не плохо".
Привычка-зависимость: при лишении Предмета испытывается дискомфорт все более сильной степени, возникают тяга, влечение, стремление вернуть, повторить или заменить чем-либо равнозначным…
Предмет привычки становится ценностью, а затем и сверхценностью - привычка-пристрастие, а потом и привычка-мания. Не мания, с удареньем на "и" (психиатрическая противоположность депрессии, маниакальное состояние), а чего-то-мания. (Нарко-, игро-, эрото-…)
А где сверхценность - там парадокс бревна и маятниковые перевертыши, царство Торобоан…
Еще говорим: при-верженность, при-вороженность.
Что такое приворот? - Навязывание зависимости. Прилепился, приворотился - к вину, к женщине, к азартной игре, к воровству… Приарканился, стал одержим… Все это раскрашивает суть нюансами, но напряженность влечения передает лишь приблизительно.
Переход привычки-зависимости в неуправляемое пристрастие, в одержимость, в манию начинается с той черты, когда ею начинают тесниться и подавляться, а затем и уничтожаться другие зависимости - наши естественные, первичные жизненные привычки, они же потребности - есть, двигаться, спать, любить…
Минздрав предупреждает: жизнь опасна для вашего здоровья
Впрочем, и тут - как посмотреть. От привычки к еде, например, можно сойти с ума и уж наверняка закончить свои дни там, где все будем. Мы все - натуральные чревоугодники: проедаем свой организм, проедаем насквозь и глубже, и все мало нам, все едим и едим… Может быть, это и было когдатошней роковой ошибкой, злосчастным первородным грехом - начать есть?..
Пить бы только водичку с микроэлементами, воздухом свежим питаться и солнышком - быть растением - как хорошо. Никаких забот, расти себе и расти. Самого, правда, все равно съест когда-нибудь кто-нибудь. Бессовестные животные, пищеманы проклятые, жрут и жрут, сами же и помирают от вредной привычки жрать…
Кроме шуток, ведь вымирали на свете все до сих пор от чего? - От привычек к способам своего выживания, сиречь от фиксированных зависимостей. Эволюционный капкан: твой образ жизни - твоя обреченность…
Это, так сказать, правильный способ вымереть - быть собой, вести правильный образ жизни.
Но в дополнение к этому всегда были, есть и множатся неуставные способы жизни, они же способы вымирания - альтернативные, биологически ненормальные.
"Ты от жрачки помрешь, я от водки. Разница есть?" - спросил меня один мой пациент, не желавший выходить из запоя. И за меня мне ответил: "П-принц-ципиальной нет. Т-тебя уважают, а мне п-помирать кайфовее…"
Что ж, вопрос о Предметах привычек, они же Агенты Зависимостей, будем считать отчасти приподнятым и зайдем в тему с другой стороны - оттуда, где все наши привычки, они же зависимости, находятся…
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МОЗГА
Анатомия духа
Сентиментальные люди жестоки, добросердечные вспыльчивы, наиболее общительные наименее искренни, романтики холодны, юмористы мрачны, нытики любят жизнь, а ленивые толстяки - самые практичные и энергичные люди на свете. Если сомневаетесь, попробуйте убедиться в обратном. Приглашаю вас в то сокровенное место, где наши внутренние противоположности сходятся…
"Заберите этого, он под Лениным гадит"
физиолирическое вступление
В мединститут я поступил шестнадцатилетним юнцом. Первым моим научным увлечением была физиология.
Само слово ФИЗИОлогия завораживало - такое конкретное, такое близкое к физике, всемогущей физике, которая сделала и телевизор, и водородную бомбу…
И хотя уже тогда вызывало тошноту официальное господство так называемого учения Павлова, из которого лизоблюды режима сотворили филиал-сталинизм, идеологический культ, наподобие другого "учения" - лысенковской антигенетики, Павловым я горячо увлекся. Прочел его живые страстные тексты от корки до корки и на какое-то время уверовал, что психика - это работа мозга и только, что личность - сумма условных рефлексов, что психика и душа - ровно одно и то же. (Хотя сам Иван Петрович, как я с изумлением узнал вскоре, в этом сомневался, не забывал Бога, был церковным старостой…)
С первого курса я пошел в студенческий научный кружок при кафедре физиологии, которой руководил тогда профессор, а вскорости академик Петр Анохин.
Иван Павлов и его ученик Петр Анохин (слева)
Огромный, мощный человек с легкой походкой, рыжевато-седой гривой и типичнейше русским лицом, сангвинический здоровяк, похожий то ли на матерого льва, то ли на медведя-гризли в соку.
Среди плеяды павловских учеников, передравшихся за право первородства, Анохин был не из самых строптивых и принципиальных (академик Орбели, например, был куда более амбициозен, за что и погорел с треском).
Но потомок кондовых мужиков был умен, хитер, талантлив и самобытен, что не прошло ему даром: Анохина долго гнали и проклинали, вытеснили куда-то на периферию, но он сумел вывернуться и выдвинуться и уже на финишной прямой своей стайерской жизненной дистанции выскочил в первачи, оставил с носом всех конкурентов и стал единственной после Павлова российской звездой нейрофизиологии мирового масштаба.
Меня Петр Кузьмич среди кружковцев приметил - сказал: "У этого Леви какая-то чудовищная энергия".
Принимая экзамен, позволил отклониться от темы вопроса и долго, с искренним удивлением слушал мою импровизацию об условных рефлексах растений: "Надо же, а я ничего об этом не знал. Ведь и в самом деле, растения должны уметь не только чувствовать, но и думать…" Ставя в зачетку размашистое "отлично", вдруг дал неожиданный совет: "Развивайте голос, Леви. Голос в жизни - самое главное. Не так важно, что говоришь, а вот как говоришь - это решает все. Займитесь своим голосом, и вы сделаете большую карьеру…"
У него самого, вразрез с богатырской внешностью, был негромкий глуховатый полубасок, чуть монотонный и как бы застенчивый, уходивший куда-то в себя… На анохинских лекциях именно этот в себя вворачивающийся и, казалось, не очень уверенный голос и вызывал особое слушательское напряжение, создавал тишину внимания: главным оказывалось не как, а что говорил…
В отличие от своего фанатического холерического учителя, Петр Анохин не перетруждал себя экспериментальной работой, но виртуозно заставлял заниматься ею других по своим задумкам, небрежно кинутым вскользь; был великим любителем и умельцем вкусно пожить - да, отменным был бабником с кучей молодых красавиц любовниц и выводком внебрачных детей…
Никогда никого не ругал и не упрекал, не повышал голоса и не спорил, со всеми будто бы уважительно соглашался и всем, кроме соперников, дико нравился. Я тоже до сих пор не могу (да и не хочу) побороть в себе влюбленность в этого чудовищно обаятельного человека, бывшего, ко всему прочему, ярым антисемитом.
Ну а тогда, в мои шестнадцать-семнадцать, он был для меня просто богом, в пылу преданности ему и науке я был готов свернуть горы…