Это влияние проверялось специальными экспериментами. Испытуемым демонстрировался один и тот же кинофильм, показывающий несчастные случаи на лесопилке. В первой серии опытов будущим кинозрителям говорили только то, что в фильме будут показаны несчастные случаи на лесопилке, во втором – что события не являются реальными. Наконец, в третьем случае экспериментаторы стремились отвлечь внимание испытуемых от тяжелых эпизодов: зрителей просили беспристрастно проследить, например, насколько ясно и убедительно мастер излагает правила техники безопасности рабочим.
На основе полученных данных были сделаны выводы о том, что в первом случае у большинства зрителей наблюдались ясно выраженные стрессовые реакции. Запомним: стресс может возникнуть не только тогда, когда опасность угрожает тебе лично, но и тогда, когда ты видишь, что плохо другому. Во втором случае, когда события в фильме воспринимались зрителями как неопасные, стресс у них не возникал. Что касается третьего варианта, то здесь стрессовое состояние возникало в тех случаях, когда зрители-испытуемые все же воспринимали ситуацию как опасную.
Одни и те же ситуации могут по-разному воздействовать на человека и в силу его психологических особенностей. Это можно проиллюстрировать результатами жестокого эксперимента американских психологов.
Опыт был проведен с солдатами-новобранцами. Имитировались ситуации "крушения" и вынужденной посадки самолета. Перед подъемом на борт каждому солдату была вручена для десятиминутного изучения брошюра с инструкцией о необходимых действиях при возможной катастрофе. Каждый участник полета под контролем командира самолета надел спасательный пояс и парашют.
Неожиданности начались где-то на высоте пяти тысяч футов: самолет, набирая высоту, стал крениться. Все испытуемые увидели, что один из пропеллеров перестал вращаться, а через наушники узнали и о других неполадках в самолете. Затем им прямо сообщили, что сложилась критическая ситуация. При этом достоверность всего происходящего для испытуемых увеличилась тем, что они как бы случайно слышали через наушники тревожный разговор пилота с наземным наблюдательным пунктом.
Поскольку самолет летел вблизи аэродрома, то испытуемые могли видеть, как на взлетную полосу съезжаются грузовики и санитарные машины, т. е. что на земле явно предполагают крушение самолета и готовятся к оказанию помощи. Сомнений в реальности грозящей опасности как будто не оставалось. Через несколько минут последовал приказ приготовиться к приводнению в открытом океане, поскольку посадочное устройство отказало...
Спустя некоторое время самолет благополучно приземлился на аэродроме. Как же реагировали испытуемые на катастрофическую ситуацию? У многих возникли сильные эмоциональные переживания, связанные со страхом смерти или увечий, некоторые "онемели от ужаса". Но этого, как говорится, и следовало ожидать. Удивительно другое: у части испытуемых этих явлений не отмечалось – одни из них имели большой летный опыт и смогли разгадать инсценировку, другие были уверены в своей способности выжить.
Значит, само возникновение и переживание стресса зависит не столько от объективных, сколько от субъективных факторов, от особенностей самого человека: оценки им ситуации, сопоставления своих сил и способностей с тем, что от него требуется, и т. д.
К понятию состояния стресса близко и понятие фрустрация. Термин frustratio в переводе с латинского – обман, тщетное ожидание. Фрустрация переживается как напряжение, тревога, отчаяние, гнев, которые охватывают человека, когда на пути к достижению цели он встречается с неожиданными помехами, мешающими удовлетворению потребностей. О том, как по-разному реагируют люди на помехи, можно судить по такому, казалось бы, несложному опыту. Мы можем осуществить его прямо здесь и сейчас.
Представьте себе следующую ситуацию: мимо проезжает машина, вас обдают брызги из-под ее колес. Водитель выходит из машины и говорит: "Мне очень жаль, что мы забрызгали ваш костюм, хотя так старались объехать лужу..." Что бы вы ему ответили? А что сказали бы в такой ситуации некоторые ваши знакомые?
Оказывается, все многообразие реакций можно будет условно ить на несколько типов. Наверное, найдутся такие, которые встретят водителя в штыки: "А к чему мне теперь ваши извинения. Не умеете ездить, не садитесь за руль. Оплатите химчистку!" Другие отреагируют примерно так: "Что же теперь делать... Дорога скользкая, полно луж. Случается". Третьи скажут: "Да ведь я сам виноват, слишком близко к проезжей части подошел". А возможно, найдутся и такие: "А, знаете, даже хорошо, что костюм мой окончательно испачкан. Я давно собираюсь сдать его в химчистку, да все не соберусь. Теперь уж придется обязательно".
Если по своему характеру человек всегда или почти всегда реагирует на препятствие одинаково, то можно говорить о том, что он относится к определенному типу.
Первые – активно обвиняют других людей, требуют, возмущаются и т. д. Не встречались ли среди ваших знакомых люди, склонные в своих промахах и неудачах обвинять окружающих? Не кажется ли вам, что у них обнаруживаются черты этого типа?
Вторые склонны видеть причину своих неприятностей в неудачном стечении обстоятельств: "Никто не виноват. Так уж получилось".
Третьи принимают вину на себя, считают, что сами виноваты во всех своих неудачах и промахах.
А четвертые даже пытаются усмотреть нечто положительное в явно неприятной ситуации: делают "хорошую мину при плохой игре".
Эмоция как ценность
Когда заходит речь о типологических различиях людей, неизбежно возникает вопрос: что лучше? Если попытаться как-то оценить поведение четырех наших знакомых во фрустрирующей ситуации, то придется учесть очень много обстоятельств. Прежде всего надо будет выяснить – а для кого, собственно говоря, лучше? Для окружающих или самого человека? Далее придется проанализировать, какая потребность оказалась неудовлетворенной вследствие того или иного препятствия – нравственно оправданная или эгоистическая. И так далее.
Итак, отвечая на вопрос "Зачем нужны эмоции?", мы уже отметили целый ряд их важных функций в психической жизни: информационную, регулятивную и т. д. Но если мы этим и ограничимся, может возникнуть заблуждение, что эмоции только сопровождают другие психические явления, представляют собой как бы фон или аккомпанемент. На самом деле эмоции и чувства обладают самостоятельной ценностью для личности, т. е. важны для человека сами по себе. Недаром психолог Б. И. Додонов назвал свою книгу "Эмоция как ценность".
Оказывается, у нас есть самостоятельная потребность в эмоциональных переживаниях, в эмоциональном насыщении. Мы уже частично затронули этот вопрос, когда говорили о сенсорной депривации, которая всегда в то же время и эмоциональная депривация.
При этом следует подчеркнуть одно важное обстоятельство: для эмоционального насыщения нужны не только положительные эмоции, но и эмоции, связанные со страданием, неудовлетворением. Немало подтверждений такого, на первый взгляд странного, положения можно найти в художественной литературе.
О господи, дай жгучего страданья И мертвенность души моей рассей... Ф. И. Тютчев
6 Коломинский. Основы психологии
Пошли мне бури и ненастья, Даруй мучительные дни, – Но от преступного бесстрастья, Но от покоя сохрани! И. А. Аксаков
При этом действует как бы "эмоциональный маятник": не испытав горечи, не ощутишь и сладости. Случается, что в одном переживании сливаются воедино приятные и неприятные эмоции, положительные и отрицательные (такие переживания называются амбивалентными). Для примера вспомните хотя бы ваши отношения с товарищами, родителями, учителями. Ведь бывает, что любимый друг или подруга вызывает у вас гнев, досаду, стыд, но это не просто гнев и т. д., а переживание, которое сочетается с любовью. Именно любовью, которая диктует стремление гордиться любимым человеком, объясняется душевная боль, которая возникает в случае, когда любимый человек оказался не "на высоте". Точно такое же поведение человека, к которому вы этого чувства не испытываете, вызывает совсем другие переживания или вообще оставляет равнодушным.
Физиологические основы эмоций Нигде, пожалуй, так ярко не обнаруживается взаимосвязь физиологических и психических явлений, тела и души, как в психологии эмоций. Эмоциональные переживания всегда сопровождаются более или менее глубокими изменениями деятельности нервной системы, сердца, дыхания, желез внутренней секреции, мышечной системы и т. д. Под влиянием эмоций меняются голос, выражение глаз, окраска кожи. Эмоции способны охватывать своим влиянием весь организм человека, дезорганизовывать или, напротив, улучшать его деятельность. Как же связаны между собой психологические эмоциональные состояния и соответствующие физиологические изменения? Что от чего зависит? На первый взгляд здесь все ясно: у человека под влиянием какого-то внешнего воздействия возникает определенная эмоция, которая и вызывает те или иные физиологические изменения.
Однако все обстоит не так просто. В конце XIX в. американский психолог У. Джемс и независимо от него голландский физиолог К. Ланге выдвинули теорию эмоций, которая получила название теории Джемса-Ланге. "...Принято думать, – писал У. Джемс, – что восприятие некоторого факта вызывает душевное волнение, называемое эмоцией, и что это психическое состояние приводит к изменениям в организме. Мой тезис, напротив, состоит в том, что телесные изменения следуют непосредственно за восприятием волнующего факта и что наше переживание этих изменений, по мере того как они происходят, и является эмоцией".