Все, о чем говорилось, - воля интровертированная, направленная на самоуправление, на достижение внутренней уравновешенности (волевой флегматизм). К слову сказать, уже сформированного Человека Целевого насквозь пропитывает флегма стереотипа: все новое для него либо неинтересно, либо не нужно, либо "хорошо забытое старое".
Экстравертированная воля преодоления своих трудностей за счет организации усилий других людей не менее присуща целевой психической активности. Она выражается в поиске исполнителей (чужими руками таскать жареные каштаны из огня); союзников, которых объединяет против своих врагов; вышестоящих лиц, которых всеми силами стремится заинтересовать (или запугать, собирая на них "компромат"); наконец, деловых партнеров, с которыми совершает товарный обмен (ты - мне, я - тебе). Это еще один путь умерщвления чувств - с головой уйдя в организационные дела, сосредоточить в своих руках власть, средства управления другими людьми: средства информации, средства внеэкономического принуждения (аппарат насилия), средства экономического принуждения (собственность, деньги).
Итак, целевая воля - сознательное подавление всего, мешающего цели. Цель оправдывает средства - таков ее девиз.
Но можно ли умертвить эмоциональную жизнь внутри нас? Считается, что вытесненные чувства находят пристанище в подсознании, развивая там скрытую вулканическую деятельность, которая прорывается то и дело в сознание в странных обликах фантазий, сновидений, в сентиментальности (вспомните, например, характерный сплав педантичности и сентиментальности в немцах), в извращенных неистовой силы желаниях пуританина.
Если следовать нашей точке зрения, то правильнее говорить о сверхсознании как о приюте вытесненных чувств. Подсознание отражает беспрепятственно удовлетворяемый самотек ощущений, инстинктов, потребностей. Напротив, сверхсознание - ограниченное барьерами, остановленное, фиксированное ощущение потребности, обращающее к эмоциям последнюю надежду на свое удовлетворение. Таким образом, вы теперь знакомы как с упорядоченным сверхсознанием правил, так и с неупорядоченным сверхсознанием зарождающихся и вытесненных чувств и мотивов достижения
ЦЕЛЕВОЕ ТВОРЧЕСТВО
Благодаря одаренности Человек Потребностный творит естественно, как дышит. Он не помнит, наверное, в подробностях своих произведений, тем более наизусть. Они как усыпальницы, в которых покоится давно оставленное в прошлом мимолетное я-бытие.
Творчество Мотивационного Человека - попытка нарисовать портрет идеала или антиидеала, от которого автору трудно оторвать загипнотизированный взгляд. Когда созидает Целевой Человек, он рубит прочный дом. На века. Чтобы жить в нем со всеми удобствами. Каждое новое творение - либо ремонт этого первого здания, либо его расширение, либо нагромождение рядом с ним сараев, хозблока, подсобок
Адаптируя одну и ту же идею ко всем сферам жизни, конъюнктурно модифицируя ее на все лады, он стремится монополизировать рынок сбыта и канонизировать свое имя.
Человек Целевой в своем творчестве по сути - бизнесмен. И, прогрессируя, неизбежно приходит к организации коллективного разума, типичной формой которого в капиталистических странах является компания. "Компанию, - пишет известный исследователь американского бизнеса Р. Уотермен, - можно представить как пучок умений, навыков, квалификаций и компетенций".
В любом творчестве должен быть завершающий этап, доведение начальной идеи до конечного результата - техника исполнения. Это самая сильная сторона Целевого Человека и единственная, как правило.
Пушкинский Сальери признается наедине с собой в том, что он ремесленник в искусстве, что высший его дар - всего лишь труд да аналитические способности расчленять музыку, как труп.
Человек Целевой в творчестве, безусловно, опирается и на внутреннюю подсказку - на интуицию, но она вырастает из опыта, из большого запаса информации. Вспомним попутно, что интуиция Человека Потребностного - производное природной одаренности, а Человека Мотивационного - эмоциональной ассоциативной активности.
По своей природе целевая активность более соответствует научному творчеству: изучение трудов великих предшественников, методичность в сборе фактического материала, постановка опыта, доверие только к статистике. Элита науки - аналитики-экспериментаторы и абстракционисты-теоретики. Основная же масса целевых людей только тиражирует их оригинальные научные находки и идеи.
Если Человек Потребностный копирует внешнюю манеру, а Мотивационный - заражается от другого чувством, то обработка чужих мыслей - черта целевого подражания. Это и популяризация, и критика, и рационализаторская деятельность… Наросты на теле прамысли.
Основная задача целевого творчества - собрать как можно больше информации, чтобы затем подумать, как с выгодой для себя использовать полученные знания.
Максимально целевое - искусство массового спроса: кино, эстрада… Своими соображениями о характере творчества в жанре эстрадной песни делится телеведущий передач "Песня-86", "Песня-87" Михаил Щербаченко: "Чтобы стать шлягером, песня должна угодить множеству совершенно разных людей. Как быть? Многие композиторы и поэты идут на сознательную нивелировку, на упрощение. Одни делают это радостно и без усилий, ибо только в рамках стандарта чувствуют себя уверенно. Другие ценой немалого напряжения, ломая себя, подгоняют к "среднеарифметическому" уровню свое музыкальное и поэтическое мышление… Ноты стали липкими. Иногда, впрочем, и не различишь, сознательный это плагиат, или просто срабатывает установка на стертость мысли, на ширпотреб… Все, что написано, должно идти в дело: ни ноты в отходы". (Из газеты.)
Тот же в принципе механизм единомыслия и заданности работает в литературе. Слово философам. Валерий Подорога: "В нашей литературе произошло то, что можно назвать развитием средств механического копирования классических форм литературы. Так постепенно исчезло чувство формы, оно более не культивируется: нормальный писатель более не ощущает напряжения между тем, "что" он видит, и тем, "как" собирается это увиденное выразить, он остается бесчувственным к особой жизни языка". (Из газеты.)
Целевому Человеку в искусстве посвятил свою повесть-исследование Сергей Есин, назвав ее "Имитатор". Здесь ум имитируется начитанностью, талант - работоспособностью; успех обеспечивают методы дипломатии, торговли, интриги. Имитатор прекрасно владеет собой, может искусственно вызвать любую эмоцию, требуемую по ситуации. По своей сути и во всех своих проявлениях он копиист.
В другой повести ("Временитель") С. Есин остроумно символизирует подмену творческого труда коллекционированием его доведенных до совершенства орудий. "Нет, почему все же у Пылаева такая бешеная любовь к канцелярским принадлежностям?… Бельгийские скоросшиватели, липкие ленты в красных и желтых футлярах, наборы фломастеров (мейд ин), по которым можно изучать географию, никелированные и позолоченные канцелярские скрепки - извращенная продукция зажравшейся промышленности, коллекция авторучек, пышные, похожие на сметанные лепешки ластики. А карандаши! Иной из них можно положить в нижний венец средневековой деревянной крепости. А точильные агрегаты, напоминающие технику будущего. И какой порядок в этом параде… Пылаев все это любит как ритуальные предметы, которые будто бы могут оказать магическое действие на творчество…"
ТУПИК ЦЕЛЕВОГО РАЗВИТИЯ
Напомним, что кризис одностороннего развития в русле той или иной психической активности - такое состояние человека ли, общества, когда его деятельность прежним способом не только не приносит положительного результата, но все более усугубляет отрицательные последствия. Тупик - остановка прогресса, застой и начинающийся регресс. Кризисы и тупики взаимосвязаны.
Напомним также, что необратимый процесс погружения в иждивенчество, в анабиоз инфантильности - тупик потребностной активности, а истощение ресурсов - тупик активности мотивационной. Одностороннее развитие в русле целевой активности ведет в тупик стереотипов: агрессивных стандартов, воинственных предрассудков, табуированных догм. Избавиться от них ох как трудно, порой невозможно. Будь человек хоть семи пядей во лбу, без потребностной и мотивационной активности ему не миновать косности, тисков конъюнктуры, шор прошлого опыта, роботизирующего практицизма.
Стереотип сознания - та же монополия, обусловливающая тоталитарный апломб мышления, а в государственном масштабе диктат застойных методов, тяжелая инерция которых такова, что происходит постоянная десинхронизация с изменяющимися условиями, новой ситуацией.
Бездуховность, отчужденность сугубо прагматического существования общеизвестна. В прошлом рьяные его сторонники - американцы сполна отравились с виду таким полезным продуктом. У нас была другая беда целевой ортодоксальности - окаменевший в законе план, как телега, запряженная впереди лошади, как схема жизни вместо самой жизни.
Человек Целевой не способен вырваться из среднеарифметического понимания нормы, враждуя со всем, что не укладывается в стандарт. Не отсюда ли всплывают эталоны "стопроцентного американца", "стопроцентного немца" и т. д. Не правда ли, от такого нормирования веет фашизмом?